Трое вне игры - [28]

Вулф, вновь занявший свое кресло, сплел пальцы:

– Вы же это несерьезно.

– Черта с два несерьезно! – Кремер тоже вернулся к красному кожаному креслу и сел. – Поэтому я и пришел к вам, причем пришел один. Вы отрицаете, что посылали туда Гудвина, но я вам не верю. Он признает, что пробыл в конторе Хеллера десять минут, поскольку деваться ему некуда. Швейцар видел, как он поднимается наверх, а пять человек – как он заходил в приемную. В ящике стола Хеллера оказывается адресованный вам конверт, содержащий пятьсот долларов наличными. Но решающий аргумент – это вот послание. Хеллер, сидя за столом и осознавая, что через несколько секунд его убьют, тратит эти последние секунды, чтобы оставить сообщение. Можно ли усомниться в смысле такого послания? Для меня оно яснее ясного. Это информация о человеке или нескольких, кто несет ответственность за его смерть. Я предполагаю, что намерением Хеллера и было указать на них. Вы не согласны с подобным предположением?

– Нет. Думаю, оно вполне допустимо. Даже весьма.

– Вы признаете это?

– Я не признаю, я констатирую.

– Тогда прошу вас назвать другого человека или нескольких, помимо вас самого, на кого могли бы указывать инициалы NW. Если вы не сделаете этого прямо сейчас, я забираю вас с Гудвином как важных свидетелей. У меня несколько человек в машинах. Если не я, так окружной прокурор заберет.

Вулф выпрямился и глубоко вдохнул, явственно опечаленный.

– Вы на редкость несносны, мистер Кремер. – Он поднялся. – Прошу извинить меня на минуту.

Обойдя ноги Кремера, Вулф направился в противоположный конец комнаты к книжному шкафу за большим глобусом, потянулся к верхней полке, достал оттуда книгу и раскрыл ее. Он стоял слишком далеко, чтобы я мог разглядеть, что это за книга. Сначала он заглянул в ее конец, где располагался бы алфавитный указатель, имейся в ней таковой, а затем открыл на середине. Потом перевернул страницу, еще одну, и Кремер, едва сдерживавший эмоции, извлек из кармана сигару, сунул в рот и принялся жевать ее. Он никогда их не закуривал.

Наконец Вулф вернулся к столу, открыл ящик, положил в него книгу, а затем закрыл и запер.

– Я вовсе не фантазирую, – начал Кремер. – Вы его не убивали, вас там не было. И я даже не предполагаю, что его убил Гудвин, хотя возможность у него имелась. Я лишь говорю, что Хеллер оставил послание, которое привело бы к убийце, а оно говорит NW, что означает «Ниро Вулф», следовательно, вам что-то известно, и я хочу знать что. На следующий вопрос мне требуется только «да» или «нет». Известно ли вам нечто указывающее или способное указать на убийцу Лео Хеллера?

Вулф, вновь устроившийся в своем кресле, кивнул:

– Да.

– Ах, известно! Что же?

– Оставленное им сообщение.

– В сообщении значится лишь NW. Отсюда и начинайте.

– Мне нужна дополнительная информация. Мне нужно знать… Карандаши все так же на столе, как вы их и нашли?

– Да, их не трогали.

– У вас там, естественно, дежурит человек. Позвоните ему и дайте мне поговорить с ним. Вы сможете послушать наш разговор.

Кремер поколебался, поскольку предложенное явно пришлось ему не по душе, но потом решил, почему бы и нет, подошел к моему столу, набрал номер и сказал своему человеку на другом конце провода, что с ним сейчас поговорит Вулф. Вулф снял у себя трубку, Кремер продолжал слушать с моего телефона.

Вулф говорил учтиво, но твердо:

– Как я понимаю, карандаши на столе лежат так же, как их и обнаружили, и у всех них, кроме одного, на концах резинки, а между двумя группами карандашей располагается резинка. Все верно?

– Да, все так и есть. – Детектив явно скучал, как я услышал с третьего телефона на столе за глобусом.

– Возьмите резинку и вставьте ее в карандаш, в котором она отсутствует. Мне нужно знать, не держится ли она там свободно, чтобы выскочить случайно.

– Инспектор, вы на линии? Вы велели не трогать…

– Выполняй! – проревел Кремер. – Я здесь.

– Слушаюсь, сэр! Подождите, пожалуйста. – Последовала долгая пауза, а затем детектив снова заговорил: – Резинка не могла выскочить случайно. Ее другой кусок все еще зажат на конце карандаша. Ее нужно было потянуть и оторвать, а поверхности разрыва все еще яркие и свежие. Я могу оторвать резинку от другого карандаша и сказать, сильно ли нужно дергать.

– Нет, благодарю, это все, что мне нужно. Но для проверки и занесения в протокол я советую вам отправить карандаш и резинку в лабораторию проверить, соответствуют ли друг другу поверхности разрыва.

– Инспектор, мне сделать это?

– Почему бы и нет. Пометь их должным образом.

– Слушаюсь, сэр!

Кремер вернулся в красное кожаное кресло, а я на свое место. Он сдвинул сигару в уголок рта и спросил:

– Ну так что?

– Вы прекрасно поняли что, – объявил Вулф. – Резинка была вырвана и размещена так намеренно, и это часть послания. Не иначе как точка после N, чтобы показать, что это инициал? И мистера Хеллера прервали навсегда, прежде чем он успел поставить вторую после W?

– Ваш сарказм ничего не изменит. Это по-прежнему NW.

– Нет. Не NW. И никогда не было.

– Для меня и окружного прокурора – NW. Пожалуй, нам лучше перебраться в офис окружного прокурора, в его кабинет.