Трое - [2]
Младен зорко наблюдает за машинами:
— Москвич! Рено! Опять Москвич… Волга…
Что он, завидует владельцам? Нет. Просто обдумывает свои реальные возможности обзавестись машиной, хотя весь его капитал помещается в кармане и составляет всего-навсего один лев семьдесят пять стотинок. Однако это его не смущает. Младен убежден, что у него будет столько, сколько понадобится. Разумеется, не скоро, но терпения у него хватит. Конечно, он смог бы приобрести необходимые средства быстрее, но стоит ли разрушать принятый план из-за такого дешевого соблазна? Разве не говорил командир роты, этот особенный капитан: «Самая большая победа — это побороть себя!» Младену понравились эти слова.
Через месяц он скинет с себя солдатское обмундирование с нашивками ефрейтора. Однако не вернется больше в деревню, а поступит на работу здесь, на военный завод. Все предусмотрено до мельчайших подробностей. Он два года охранял этот завод и два года представлял свое будущее на этом заводе. Теперь в почете те, кто умеет работать. И где не поработать, как на этом заводе! Он начнет с профессии сборщика — это, как будто, самый слабый участок — и овладеет ею так, чтобы не было второго такого сборщика, как Младен. Потом сядет за книги. Днем и ночью будет читать, но не просто так, ради удовольствия, и не ради диплома, а чтобы получить настоящие знания. В свои двадцать два года он убежден, что от знаний зависит все. Он будет идти вперед осторожно, обдуманно, действовать наверняка, чтобы выдвинуться. У него нет связей, нет привилегий, никаких заслуг. Он просто обыкновенный парень из деревни, окончивший гимназию. Он читал и думал немного больше, чем другие его сверстники. Да. Он выдвинется! Будет, будет имя Младена значить кое-что в этом городе. От него будут зависеть люди, важные дела, события… До какой высоты он поднимется, пока что сказать трудно. Но ясно одно — как можно выше! А для этого нужен труд, невероятный, упорный труд. Все равно, что пробить туннель в горах голыми руками! Если люди сделали что-то, то он должен сделать в десять раз, во сто раз больше… Только тогда этот город со всей своей неведомой заманчивостью будет принадлежать ему…
«Еще только месяц, — думает Иван. — И я покину этот город, чтобы уже никогда больше не возвращаться. Ранним утром я приеду в Софию, и прямо с вокзала на «единице» — домой. Открываю двери, и она кидается в мои объятия… Бред! Дома никого не будет. Оконные занавески спущены, всюду пыль… наверное все забрала с собой… вещи, пианино? Эта квартира всегда была полна звуков, а теперь в ней царит тишина… и на столе ее ключ… Чего я так боюсь? Неужели я так постарел, что любая перемена меня пугает? Разве я виноват в чем-нибудь? Присяду с дороги отдохнуть (наверное в голову нахлынут воспоминания), согрею воду в ванной и выкупаюсь…
Послышится телефонный звонок… может, она? И вместо жены окажется какой-нибудь недотепа, неправильно набравший номер конторы артели грузчиков… А потом? Продолжение неоконченной истории. Суд, оформление развода, отметка в паспорте. И мы чужие… Будто никогда ее не знал и не встречал… словно она мертвая. (Неужели я желаю ее смерти?)… Придется начинать снова. Легко сказать — снова! Нужно просто внушить себе, что ты сызнова родился… переустроить всю жизнь, найти истину, какой-то смысл, как когда-то до того, как впервые встретил ее».
Иван смотрит на небо. Он с детства любит смотреть на небо. Может, потому, что нет простора необъятнее, а в грезах можно летать высоко, высоко, насколько позволяет воображение… Но с годами все ниже полет. Детские грезы, мечты юности уступили место спокойной созерцательности.
«Как много красок! — невольно восклицает он словно только сейчас открыл, что небо может быть красочным. — Самый яркий цвет красный. Цвет тревоги, напряжения, цвет моей сущности. И, может, цвет нависшей надо мной опасности? Цвет зари и цвет заката. Самый жизненный из жизненных. Благодаря ему оживает небосвод. Его детище — фиолетовые силуэты гор — цвет незыблемости, безопасности. Это не мой цвет. А там, на востоке — серовато-зеленая полоса — покой, примирение; они приведут с собой ночь. Может быть, это мне подходит! Интересно, каков цвет иронии? Наверное, это цвет желчи!»
Взгляд его скользит по эллипсу неба.
«Смотрела ли она когда-нибудь на небо? Нет, едва ли! Ведь для нее все существовало только на земле!»
Младен начинает насвистывать. Он неспокоен.
Того, кого они ждут, еще нет. Он должен был прийти еще пятнадцать минут тому назад.
— Снова что-нибудь затеял! — нервничает Младен. — Не может он жить, как люди! Я еще тогда, на матче, понял! Несерьезный парень!
— Кто? — прошел в себя Иван.
— Да Сашо! — Младен удивленно смотрит на него. Иван сегодня что-то не того. Ходит, как во сне. Что случилось с ним? Не стоит спрашивать. Если будет нужно, сам скажет. Мог бы только быть повнимательнее немного.
— Ты случайно не болен?
— Что ты! — буркает тот. Ему явно не хочется говорить.
— Еще немного подождем? — предлагает Младен. — Кстати увидим кое-кого. — Он уже заметил кого-то на другом конце парка.
Как и каждый воскресный вечер, жители провинциального города прогуливаются по аллеям парка. Внизу, в ресторане, оркестр играет модный мотив сезона — «Марину». Визгливая певица пытается перекричать оркестр и гомон публики. Как в каждый воскресный вечер, заняты все столики, а свежий горный ветерок разносит запах мяса, жаренного на мангале.
В книге болгарского писателя Георгия Маркова "В поисках цезия" рассказывается о разоблачении органами государственной безопасности и простыми людьми Болгарии преступной деятельности агентов иностранных разведок, пытающихся сорвать исследовательскую работу болгарских ученых в области медицины и противоатомной защиты и выкрасть секретные сведения оборонного характера.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.