Трое и мотор - [3]
Мы миновали городскую набережную и въехали под мост. Вода тут казалась черной и глубокой, была покрыта мелкой рябью. Над головой гудели своды моста: шел городской транспорт. Лодка проскочила между громадными гранитными опорами и снова вырвалась на свет.
Татьяна возвышалась на самом носу лодки, лицом к берегу. Она упиралась тонкими загорелыми руками в борта. Ветер трепал легкое платье. И вообще Татьяна своим профилем, светлым узлом волос на затылке напоминала ту вырезанную из дерева нимфу, которая обычно красовалась на бушприте старинных парусных судов.
Марат сидел на средней банке и мог сколько угодно любоваться и берегами, и сидящим впереди членом экипажа.
Мотор ревел оглушительно, и всякие разговоры, само собой, исключались.
Выехали за городскую черту… Гранитная набережная кончилась, потянулись зеленые берега, стада паслись у самой воды, коровы забредали в воду, поворачивали морды вслед нам и мычали.
Береговые знаки указывали ширину фарватера- 75 метров - и приличную глубину. Река была пустынна. Поэтому я не заботился о курсе и, как говорится, пер напролом.
- Палка! - вдруг закричала Таня.- Гляди!.. Мы прямо на палку едем! Правее объезжай!
- Не палка, а веха красная,- заметил Марат.- И не правее, а левее придется.
«Ишь ты, грамотный»,- отметил я про себя.
- Другая палка! Белая теперь! Что ты, Кравцов, не видишь, что ли? - засуетилась наша наяда.
Действительно, понатыкали вешек. В прошлом году их что-то не замечал. Просто было два бакена, правый и левый, как и подобает при широком фарватере.
Старательно я объехал вешки, продемонстрировав высокую маневренность своего судна.
А все-таки, почему-то я сегодня «Кравцов». А не просто Володя. Интересно. Собственная фамилия иногда для человека становится неприятной, просто режет слух. Вроде ругательства получается. В другое время, например, если пятерку за экзамен по специальности схватишь или на следующий курс переведен,- то фамилия звучит как-то волнующе. Даже гордо. Кравцов - талантлив! Кравцов - дипломат! Кравцов!..
- Володька! Ой, спятил! Куда?
- Стой! Левее! Левее! Смотри!..
На нас надвигалась какая-то допотопная посудина. Она была уже метрах в пятидесяти. Мотор мой, разумеется, тотчас же заглох.
Я давно заметил, что мой мотор страдает общительностью. При встрече с коллегами, особенно более солидными, более быстроходными, он тотчас перестает работать и стремится познакомиться поближе. Качество вполне понятное, но не всегда удобное.
Архаический пароход надвигался. Судорожно жал я на кнопку, дергал обрывок шнура. Все напрасно… Марат перебрался ко мне, сорвал капот. Я прощупал шланг, приподнял бачок. Подача горючего была.
- Ой, совсем близко!-пискнула Таня и снова закрыла ладонями лицо.
Действительно, чудище росло на глазах. Тупое рыло с круглыми глазищами-иллюминаторами, впереди - пара желтых пенистых бурунов-усов, вид свирепый и устрашающий. Машина мерно стучала, на палубе и в рубке - ни души.
- Интересно, чего смотрит команда,- пробормотал Марат, копаясь в моторе.
Я, в свою очередь, проклял про себя команду. Дрыхнут, должно быть, внизу или в карты дуются. Фарватер спокойный, закрепил штурвал и спи себе… Надо уходить на веслах. Я поспешно стал вытаскивать весла из-под груды вещей.
- Свеча сгорела начисто! - крикнул Марат.- Запасные есть?
Я достал из рундука мешочек со свечами. Через минуту мотор взревел, лодка увернулась чуть ли не от самой пасти этого ископаемого. Над нами проплыл высоченный ободранный борт с наименованием: «Кузьма Денежкин».
- Эй, вы!..- заорал с кормы какой-то дядька.
Больше ничего слышно не было, и это хорошо, потому что мимика и жестикуляция дядьки не заключали в себе ничего лестного для нас. Скорее наоборот.
Нос лодки подкинуло на волне, поднятой «Кузьмой», лодку закачало, днище зашлепало по воде. Мы снова выскочили на речной простор.
Все-таки Марат оказался дельным парнем. Вовремя нашелся, помог. И теперь сидит себе и молчит. Другой бы на его месте не удержался: «моторчик-то у тебя, брат, того… Что же ты свечи, мол, заранее не поменял? Аховый ты водитель»… И тому подобное. Я и сам знаю, что аховый. Знаю, что виноват. И выводы сделаю сам. А впрочем, по строгим туристским законам меня надо бы сместить с должности водителя. Вот бы хорошо! Сидел бы сейчас на банке и созерцал водную гладь, с Таней разговаривал бы. Хоть глазами.
По правому берегу начались сосновые леса. Я хорошо знал это место. Здесь около двух островков, заросших кустарником, я и намечал стоянку.
- Это и есть те самые острова? - крикнул Марат.
- Они. Песчаный пляж, дно хорошее! Купаться здорово тут, и лес рядом!
Я сбавил обороты и провел лодку между островками.
Марат выпрыгнул в воду.
- Глуши,-сказал он и подтащил нас за цепь к ближнему островку. Лодка прочно села на песок.
Стало тихо. От леса потянуло сухим и жарким запахом сосны. Берег был метрах в пятнадцати.
- Ну и красота!-вздохнула Татьяна.
- Да, недурно провести здесь денек.
Марат осмотрелся, деловито скинул рубашку и потащил из лодки тяжелые рюкзаки. Ничего не скажешь, мускулатура у парня! Бронза.
Мы стали переносить вещи на островок. Вода была теплая, над песчаным дном носились стаи рыбешек.
