Тринадцатый ученик - [7]

Шрифт
Интервал

— Ничего коттеджик? — похохатывал Бармалей, наслаждаясь Пашиным изумлением. — Заходи в гости.

— Ты что, тайный мафиози? Может, мы уже на том свете?

Бармалей, не дослушав, кубарем покатился по склону. Вблизи Паша разглядел, что замок недостроен и запустение уже тронуло его: почернели от сырости щиты, закрывавшие дверные проемы и окна. Бармалей знал лаз, и вскоре они очутились внутри. По периметру строение окольцовывала анфилада залов — вроде галереи, — перетекавших друг в друга. Прикоснувшись к колонне, Паша почувствовал холод мрамора. Предутренний свет просачивался откуда-то с высоты, видимо из башенных окон. Можно было разглядеть узорный пол: чередование роз и лилий в обрамлении вьющихся лоз. На второй этаж вели временные деревянные трапы. Взобравшись на верхотуру, спутники с удобством разместились в каминной, где на полу лежало старое дранье и стоял, изображая стол, деревянный ящик, а в самом камине горкой были сложены сучья. Бармалей разжег их («С осени припас», — пояснил он) и устроился рядом с Пашей на ворохе тряпья. Паша пребывал словно во сне.

— Одобряешь? — Бармалей подмигнул. — Я тут отдыхаю. От нищеты.

— А хозяева?

— Главный хозяин на том свете. Это я стороной выведал, когда на дворец наткнулся. У меня приятель в райцентре, в налоговой. Он в курсах. Вдова молодая осталась с ребенком. Им не потянуть.

— А продать?

— Продают, но — трудно. Во-первых, глушь: ни дорог, ни связи — ни черта. Во-вторых, денег вбухано — вагон. На такие деньги желающих мало, а за «так» — обидно. Вот и стоит — для меня.

— Зачем же он правда сюда забился?

— Говорят, — Бармалей почему-то шептал, — он смерть предчувствовал. Метался. А место это ему экстрасенс городской посоветовал: точка в пространстве уникальная. Мол, спрячешься — не найдут. Да он и уроженец откуда-то неподалеку.

Паша лежал и глядел на огонь, прыгавший по веткам. Сегодня он уже смотрел на костер. Было это ужасно давно. Тетя Нюра («мало вас, ведьмачих, палили!..») глянула огневым глазом, и закурился дымок. Экстрасенс предсказал точку в пространстве…

— Гиблые у нас места, — пробормотал Паша, сладко, покойно смежая веки и погружаясь в дрему.

Под веками метались оранжево-красные языки пламени, и чудилось, что это кружит плясунья в огненно-красном наряде…

Когда Паша проснулся, Бармалея в каминной уже не было. Огонь давно потух, и утренняя свежесть давала себя знать. Он спустился по трапу в знакомую анфиладу залов, заново восхищаясь и удивляясь. Сквозь лаз выбрался наружу. По склонам убегали вверх сосны в зеленом убранстве. Солнце откуда-то из-за гребня подсвечивало лес. Тимофей, скинув майку, занимался зарядкой и, бодрясь, фыркал. Но, видно, головушка похмельная побаливала приседал он с трудом, а наклонялся вообще со стоном, багровея лицом.

— Брось, не притворяйся, — сказал Паша и опустился на бревно, рядом с которым валялся велосипед. Мимоходом отметил: цел, руль не вывернут, обода не погнуты — пьяным счастье.

— Ты доволен жизнью, Паша? — вдруг спросил «физкультурник».

— Не знаю, — честно признался Паша, — не пойму.

— А я — вполне. Кроме одного пункта: отсутствия оборотных средств. Проще говоря — денег. А планов у меня — навалом. Я бы идеи мог за деньги продавать.

— Все так думают, — возражать было лень.

Похмелье разжижало действительность. Медленно-медленно, будто в воде, поддерживая велосипед с двух сторон — или держась за него, — они взобрались на гору. Тут уже сплошь окрестности заливало солнце, нежа и лаская тело после ночного озноба. Видно было далеко — змеилась река, разливаясь каплями стариц. Вон у одной притулилась деревенька Шишеевка (Паша узнал ее по разрушенной церкви); если пуститься вправо напрямик — Хлебниково. По левую сторону за доброй сотней километров, у истоков речки, прячется монастырь, где провел Паша прошлый год, — на миг ему помстилось, что блеснул в небесах золотой отсвет купола и креста. Да нет, расстояние нешуточное. А родное Любавино скрывается за лесом. Совсем близко к таинственной ложбине подступили какие-то длинные строения с плоскими крышами.

— Смотри, бараки, — сказал Бармалей. — Сезонники приезжают. Смолу доят.

Они дружно обернулись на заброшенный замок. солнце коснулось верхушек шпилей — те сверкали, будто обнаженные шпаги с золотыми остриями. А Паша думал о том, что вот умер человек — и стоит мертвый дворец могильным камнем. Не по себе стало ему и захотелось поскорее уйти — пусть романтическая греза растает вместе с ночной темнотой.

— А почему не раскрали? — вопрос этот давно вертелся на языке.

— Я ж говорю, он из местных, мафиози доморощенный. Или отец его, точно не знаю. Свой, короче. Эх, Паша, мне бы начальный капитал — я б развернулся. Веришь? Словом, пока жив был — сторожей нанимал за доллары. А теперь — тень его сторожит. Не приметил ночью? — Бармалей захохотал. Новые хозяева вот-вот объявятся.

— Кто?

— А вот объявятся, и увидим. Раз экстрасенс сказал — место святое…

— Погибельное, — перебил Паша, — хозяин отстроил — и в гроб.

— Я и говорю, пусто не будет. А я прощаться приходил. Прощай! — заорал он. — Тень отца мафиози, ищи себе других компаньонов!

— Прощай, призрак! — Паша тоже засмеялся.


Еще от автора Юрий Самарин
Отсечь зло

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Лиловенький цветочек

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Осколки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Освобождение Мастера

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.