Тридцать три несчастья. Том 4. Занавес опускается - [149]

– Что произошло? – вскричала Пятница. – Как будто стекло разбилось.

– Не важно, пусть разбивается, – отозвалась Едгин. – Вот у меня в горле что-то странное – как будто крохотное семечко. – Семечко в горле – это пустяки, – вмешалась Финн. – Я вот вижу, что Ишмаэль стоит на ногах!

Граф Олаф, продолжавший валяться на белом песке, захихикал, потом театральным жестом выдернул гарпун из разбитого вдребезги шлема, смешавшегося с лоскутьями порванного платья, и швырнул к глиняным ногам Ишмаэля.

– Звон – это от разбившегося водолазного шлема, – выкрикнул он с насмешкой. – Семечки у вас в горле – споры медузообразного мицелия, а человек, стоящий на собственных ногах, – тот, кто убил вас всех!

– Медузообразный мицелий? – с изумлением повторил Ишмаэль, а островитяне снова ахнули. – Здесь, на острове? Не может быть! Я жизнь потратил, стараясь навсегда обезопасить остров от этого страшного гриба!

– К счастью, безопасного навсегда не бывает, – фыркнул Олаф. – Ты-то уж в первую очередь должен знать, что к острову прибивает в конечном счете все. Семья Бодлер в конце концов вернулась на этот остров, откуда ты много лет назад прогнал их, и принесла с собой медузообразный мицелий.

Глаза у Ишмаэля расширились, он спрыгнул с саней и встал перед бодлеровскими сиротами. В тот момент, когда он приземлился, глина треснула и отвалилась, и дети увидели татуировку в форме глаза у него на щиколотке, как и говорил Граф Олаф.

– Так это вы занесли на остров медузообразный мицелий? – воскликнул он. – Все это время смертоносный гриб был у вас и вы держали это в тайне от нас?

– Кто бы говорил о тайнах! – выкрикнул Алонсо. – Только посмотреть на ваши здоровые ноги! Корень всех бед – ваша бесчестность!

– Это мятежники – корень всех бед! – закричала Ариель. – Если бы они не выпустили Графа Олафа из клетки, ничего бы не случилось!

– Это как посмотреть, – возразил профессор Флетчер. – По моему мнению, мы все тут корень бед. Если бы мы не посадили Графа Олафа в клетку, он не стал бы нам угрожать!

– Мы – корень бед потому, что не успели первыми откопать водолазный шлем, – заявил Фердинанд. – Если бы мы забрали его во время поисков штормовой добычи, козы отвезли бы его в чащобу и мы были бы в безопасности.

– Омерос – вот кто корень бед. – Доктор Курц показал на юношу. – Именно он дал Ишмаэлю гарпунное ружье, вместо того чтобы бросить его в чащобу!

– Граф Олаф – вот корень всех бед! – закричал Ларсен. – Он принес гриб в палатку!

– Я не корень бед, – зарычал Граф Олаф, но тут же громко закашлялся. – Я – король острова!

– Король или нет, это уже не имеет значения, – одернула его Вайолет. – Вы тоже вдохнули споры, как и все остальные.

– Вайолет права, – подтвердил Клаус. – У нас нет времени стоять тут и препираться.

Даже без записной книжки Клаус мог наизусть прочесть стихи про гриб, когда-то прочитанные ему Фионой, незадолго до того, как она разбила ему сердце.

– «В их спорах яд ужасной силы. Вдохнешь – и через час в могилу!» – процитировал он. – Если мы не прекратим споры и не начнем действовать сообща, мы скоро умрем все.

В палатке послышались стенания, что означает здесь «звуки, издаваемые впавшими в панику островитянами».

– Умрем? – завопила мадам Нордофф. – Никто не предупреждал, что гриб смертельный! Я думала, он просто несъедобный!

– Не для того я осталась на острове, чтобы умирать! – закричала мисс Марлоу. – Я могла умереть и дома!

– Никто не умрет, – заявил Ишмаэль.

– Это как посмотреть, – заметил Рабби Блай. – Все мы умрем в конце концов.

– Не умрете, если будете следовать моим советам, – продолжал настаивать Ишмаэль. – Прежде всего предлагаю, чтобы все как следует глотнули из раковин. Сердечное изгонит споры у вас из горла.

– Нет, не изгонит! – крикнула Вайолет. – Забродившее кокосовое молоко не оказывает воздействия на медузообразный мицелий!

– Может быть, и так, – согласился Ишмаэль, – но, по крайней мере, мы немного успокоимся.

– Хотите сказать, станем сонными и вялыми? – вмешался Клаус. – Сердечное – наркотик.

– В сердечности ничего плохого нет, – возразил Ишмаэль. – Я предлагаю немного посидеть и сердечным образом обсудить создавшуюся ситуацию. Решим, в чем корень проблемы, и не торопясь придем к какому-то решению.

– Звучит разумно, – признала Калипсо.

– Trahison des clercs![58] – воскликнула Солнышко, желая сказать: «Вы забываете о быстром действии яда!»

– Солнышко права, – сказал Клаус. – Мы должны найти решение сейчас, а не сидеть и беседовать, потягивая сердечное.

– Решение находится в чащобе, – сказала Вайолет, – в потайном помещении под корнями яблони.

– Потайное помещение? – переспросил Шерман. – Какое такое помещение?

– Там внизу есть библиотека, – ответил Клаус, и толпа в удивлении загудела. – В ней есть список всех предметов, которые выносило на берег острова, и всех историй, с ними связанных.

– И кухня, – добавила Солнышко. – Может быть хрен.

– Хрен – один из способов нейтрализовать действие яда, – объяснила Вайолет и процитировала конец стихотворения, которое дети слышали на «Квиквеге»: – «Рецепт спасения, бесспорно, / Лишь капля выжимки из корня!» – Вайолет оглядела испуганные лица островитян. – В кухне под яблоней может найтись хрен, – продолжала она. – Мы еще можем спасти себя, если поторопимся.