Три мушкетера. Том второй - [80]

 Лярошельды возлагали единственную надежду на Букингама: Букингамъ былъ ихъ Мессіей. Было очевидно, что если до нихъ какъ-нибудь дойдетъ достовѣрное извѣстіе, что на Букингама нечего болѣе разсчитывать, вмѣстѣ съ надеждой у нихъ пропало бы и всякое мужество.

 Поэтому-то кардиналъ съ большимъ нетерпѣніемъ ждалъ изъ Англіи извѣстій о томъ, что Букингамъ не придетъ къ нимъ на помощь.

 Вопросъ, не взять ли городъ приступомъ, часто обсуждался въ королевскомъ совѣтѣ, но его всегда отклонили; во-первыхъ, Лярошель казалась неприступной, а затѣмъ кардиналъ, что бы онъ ни говорилъ, отлично понималъ самъ, что ужасъ крови, пролитой въ этой стычкѣ французовъ съ французами же, показался бы политическимъ поворотомъ назадъ на цѣлыхъ шестьдесятъ лѣтъ, а кардиналъ былъ въ ту эпоху "человѣкомъ прогресса", какъ выражаются въ настоящее время. Въ самомъ дѣлѣ разгромъ Ларошели и убійство трехъ или четырехъ тысячъ гугенотовъ, которые скорѣе дали бы себя убить, чѣмъ сдались, въ 1628 году слишкомъ походили бы на Варѳоломеевскую ночь 1672 года; и затѣмъ, кромѣ всего этого, это крайнее средство, казавшееся королю, какъ ревностному католику, вовсе не противнымъ, разбивалось объ упорство осаждавшихъ генераловъ, утверждавшихъ, что Лярошель нельзя взять иначе, какъ только голодомъ.

 Кардиналъ не могъ избавиться отъ невольнаго страха, внушаемаго ему его страшной посланницей, такъ какъ ему тоже были извѣстны странныя противоположности въ характерѣ этой женщины, казавшейся то змѣей, то львицей. Не измѣнила ли она ему? Не умерла ли? Во всякомъ случаѣ, онъ зналъ ее настолько хорошо, что былъ увѣренъ въ томъ, что дѣйствовала ли она въ его пользу, или противъ него, была ли ему другомъ, или недругомъ, она не оставалась бы въ бездѣйствіи, не помѣшай ей какія-нибудь важныя препятствія... Но откуда могли явиться эти важныя препятствія? Вотъ этого-то онъ и не могъ знать.

 Впрочемъ, онъ разсчитывалъ, и не безъ основанія, на милэди: онъ догадывался, что прошедшее этой женщины скрываетъ въ себѣ такія страшныя тайны, которыя могутъ быть прикрыты только одной его красной мантіей, и чувствовалъ, что по той или другой причинѣ, но во всякомъ случаѣ эта женщина ему предана, потому что только въ немъ одномъ она могла найти себѣ сильную поддержку и защиту отъ угрожавшей ей опасности.

 Итакъ, онъ рѣшился продолжать войну одинъ и ожидать посторонней помощи, какъ ждутъ счастливой случайности. Онъ продолжалъ воздвигать знаменитую плотину, которая должна была уморить голодомъ жителей Лярошели, а въ ожиданіи этого онъ обратилъ свой взоръ на несчастный городъ, заключавшій въ себѣ столько величайшихъ бѣдствій и столько героическихъ добродѣтелей, и припомнилъ слова Людовика XI, своего политическаго предшественника, какъ самъ онъ былъ предшественникомъ Робеспьера; онъ вспомнилъ правило хитраго Тристана: "Ссорь людей, чтобы управлять ими".

 Генрихъ IV, осаждая Парижъ, велѣлъ бросать черезъ стѣны города хлѣбъ и другіе съѣстные припасы; кардиналъ приказалъ пустить въ ходъ подметныя письма, въ которыхъ доказывалъ ларошельцамъ, насколько поведеніе ихъ начальниковъ несправедливо, эгоистично и жестоко: у этихъ начальниковъ хлѣба въ изобиліи, но они не раздаютъ его; они придерживаются правила, что не важно, если умрутъ женщины, дѣти и старики, лишь бы мужчины, обязанные защищать стѣны, оставались здоровы и крѣпки.

 До послѣдней минуты это правило, вслѣдствіе ли чувства долга или безсилія противодѣйствовать ему, въ Лярошели еще не практиковалось, однако уже собирались перейти отъ теоріи къ практикѣ. Подметныя письма поколебали это рѣшеніе. Эти подметныя письма напомнили мужчинамъ, что умирающіе -- дѣти, женщины, старики -- ихъ сыновья, ихъ жены, ихъ отцы; что было бы гораздо справедливѣе, чтобы каждый равно участвовалъ въ общемъ бѣдствіи, и тогда одинаковое бѣдственное положеніе всѣхъ могло бы заставить единогласно принять какое-нибудь рѣшеніе.

 Эти подметныя письма произвели то именно дѣйствіе, какого ожидалъ отъ нихъ писавшій ихъ, а именно -- склонили многихъ изъ жителей войти въ частные переговоры съ королевской арміей.

 Но въ ту самую минуту, когда кардиналъ видѣлъ уже, что придуманное имъ средство приносить плоды, и радовался, что прибѣгъ къ нему, одинъ изъ жителей Лярошели, которому удалось пройти сквозь линію королевскихъ войскъ,-- ужъ одному Богу извѣстно какъ, такъ велика была бдительность Бассомпьера, Шомберга и герцога Ангулемскаго, за которыми, въ свою очередь, наблюдалъ кардиналъ,-- одинъ изъ жителей Лярошели, говоримъ мы, пріѣхалъ изъ Портсмута, проникъ въ городъ и сообщилъ, что онъ видѣлъ грозный англійскій флотъ, готовый къ отплытію не позже какъ черезъ восемь дней. Притомъ еще Букингамъ извѣщалъ мэра, что скоро наконецъ великій союзъ противъ Франціи вступитъ въ силу, и въ королевство одновременно вторгнутся англійскія, императорскія и испанскія войска. Это письмо всюду читалось публично; съ него были расклеены копіи на углахъ улицъ, и даже тѣ, которые начали уже переговоры, прервали ихъ, рѣшившись дождаться помощи, такъ торжественно имъ обѣщанной.

 Это неожиданное обстоятельство вернуло кардиналу все безпокойство прежнихъ дней и невольно заставило его обратить взоры по другую сторону моря.