Три мушкетера. Том второй - [30]

 -- Такъ, значитъ, вы меня поняли, дорогой г. д'Артаньянъ?

 -- Я понялъ бы васъ по одному взгляду.

 -- Итакъ, вы согласны поднять за меня вашу руку, которая уже доставила вамъ столько славы?

 -- Сію же минуту.

 -- Но я, сказала милэди,-- какъ отплачу я вамъ за такую услугу; я знаю влюбленныхъ, эти люди никогда даромъ не дѣлаютъ ничего.

 -- Вы знаете, что я прошу единственной награды отвѣчалъ д'Артаньянъ,-- единственной, достойной васъ и меня.

 И онъ нѣжно привлекъ ее къ себѣ. Она почти не сопротивлялась.

 -- Какой корыстолюбивый! сказала она, улыбаясь.

 -- Ахъ! вскричалъ д'Артаньянъ, дѣйствительно увлеченный страстью, которую эта женщина умѣла разжигать въ его сердцѣ,-- ахъ! это потому, что мнѣ такъ трудно вѣрится въ мое счастье, и, постоянно опасаясь, чтобы оно не улетѣло, какъ мечта, я тороплюсь поскорѣе осуществить его.

 -- Такъ заслужите же это предполагаемое счастье.

 -- Я жду вашихъ приказаній.

 -- Правду вы говорите? спросила милэди съ проблескомъ послѣдняго сомнѣнія.

 -- Назовите мнѣ того низкаго человѣка, который могъ заставить ваши прекрасные глаза пролить слезы.

 -- Кто вамъ сказалъ, что я плакала?

 -- Мнѣ показалось...

 -- Такія женщины, какъ я, не плачутъ.

 -- Тѣмъ лучше!.. Но скажите же его имя.

 -- Не забудьте, что въ ею имени -- моя тайна.

 -- Но, все-таки, нужно же мнѣ знать, какъ его зовутъ!

 -- Да, нужно... Вотъ видите, какъ я вамъ довѣряю!..

 -- Вы наполняете меня такой радостью!.. Его имя?

 -- Вы его знаете.

 -- Право?

 -- Да.

 -- Надѣюсь, что это не кто-нибудь изъ моихъ друзей? спросилъ д'Артаньянъ, притворяясь колеблющимся, чтобы заставить повѣрить своему невѣдѣнію.

 -- А если бы это оказался одинъ изъ вашихъ друзей, такъ вы бы не рѣшились? вскричала милэди, и угроза молніей блеснула въ ея глазахъ.

 -- Нѣтъ, будь это хоть мой братъ! вскричалъ д'Артаньянъ, точно въ порывѣ восторга.

 Нашъ гасконецъ шелъ такъ далеко ничѣмъ не рискуя, такъ какъ онъ зналъ, чѣмъ это кончится.

 -- Мнѣ нравится ваша преданность, сказала милэди.

 -- Увы! вамъ только это нравится во мнѣ?

 -- Я люблю также и васъ, васъ самихъ, отвѣчала она, взявъ его за руку.

 -- Такъ вы любите меня, вы! вскричалъ онъ.-- О! если бы это была правда, я съ ума бы сошелъ!

 Онъ заключилъ ее въ свои объятья; она не дѣлала попытки уклониться отъ его поцѣлуя, но не отвѣтила на него.

 Губы ея были холодны: д'Артаньяну показалось, что онъ поцѣловалъ статую.

 Тѣмъ не менѣе, онъ былъ упоенъ счастьемъ, наэлектризованъ любовью; ему почти вѣрилось въ любовь милэди; ему почти вѣрилось въ дѣйствительность преступленія Варда. Если бы Вардъ подвернулся въ настоящую минуту ему подъ-руку, онъ убилъ бы его. Милэди воспользовалась этой минутой.

 -- Его зовутъ... начала она.

 -- Де-Вардъ, я знаю! вскричалъ д'Артаньянъ.

 -- Какъ вы это знаете? спросила милэди, схвативъ его обѣ руки и стараясь прочитать въ его глазахъ сокровенныя мысли его души.

 Д'Артаньянъ почувствовалъ, что онъ позволилъ себѣ увлечься и, слѣдовательно, сдѣлалъ ошибку.

 -- Скажите, скажите... но скажите же! повторяла милэди,-- почему вы это знаете?

 -- Почему я это знаю? спросилъ д'Артаньянъ.

 -- Да.

 -- Потому что вчера въ одной гостиной, гдѣ я встрѣтился съ Вардомъ, онъ показывалъ кольцо, полученное, какъ онъ говорилъ, отъ васъ.

 -- Подлецъ! вскричала милэди.

 Этотъ эпитетъ, какъ легко поймутъ, отозвался въ глубинѣ сердца д'Артаньяна.

 -- Ну, и что же? продолжала она.

 -- Я отомщу за васъ этому негодяю, произнесъ д'Артаньянъ, принимая видъ дона Іафета Арменійскаго.

 -- Благодарю васъ, мой храбрый другъ! вскричала милэди,-- но когда же я буду отомщена?

 -- Завтра, сію минуту, однимъ словомъ, когда хотите!

 Милэди хотѣла вскрикнуть: "сію же минуту!" но она разсудила, что подобная поспѣшность была бы большой нелюбезностью относительно д'Артаньяна.

 Къ тому же ей нужно было принять тысячу предосторожностей и преподать тысячу совѣтовъ своему защитнику для того, чтобы онъ избѣжалъ какихъ бы то ни было объясненій съ графомъ при свидѣтеляхъ. Все это было объяснено д'Артаньяну

 -- Завтра, сказалъ онъ,-- я отомщу за васъ или умру.

 -- Нѣтъ! Отомстите и не умирайте. Онъ -- трусъ.

 -- Съ женщинами, можетъ быть, но не съ мужчинами; относительно этого мнѣ кое-что извѣстно.

 -- Но мнѣ кажется., что въ борьбѣ съ нимъ вы не могли пожаловаться на недостатокъ счастья?

 -- Счастье все равно, что куртизанка: вчера оно было мнѣ благопріятно, а завтра можетъ повернуться ко мнѣ спиной.

 -- Другими словами, вы начинаете колебаться теперь!

 -- Нѣтъ, я не колеблюсь, сохрани меня Богъ отъ этого, но справедливо ли будетъ послать меня на возможную смерть, не вознаградивъ меня, по крайней мѣрѣ, какъ-нибудь больше, а не одной только надеждой на будущее блаженство?

 Милэди отвѣтила ему взглядомъ, выражавшимъ:

 -- И только?-- говорите же.

 И затѣмъ прибавила:

 -- Это слишкомъ справедливо, произнесла она съ нѣжностью.

 -- О! вы ангелъ! вскричалъ молодой человѣкъ.

 -- Итакъ, все рѣшено?

 -- Кромѣ того, о чемъ я прошу васъ, душа моя.

 -- Но я вѣдь говорю вамъ, что вы можете положиться на мою любовь?

 -- Я не располагаю завтрашнимъ днемъ, чтобы дожидаться его.

 -- Молчите, я слышу шаги брата: не нужно, чтобы онъ засталъ васъ здѣсь.