Три гинеи - [56]

Шрифт
Интервал

На что священники и профессора в торжественном унисоне произнесли: «Но сами по себе роды — это исключительно женское бремя». Они не могли ни отрицать этого, ни отречься. И все же они заявляли, сверяясь со статистикой из книг, что время, которое женщины проводят в родах в современных условиях, а сейчас, напомним, XX век, составляет лишь малую долю>{123}. Но разве не она лишила нас возможности работать в Уайтхолле, на полях и фабриках, когда наша страна была в опасности? На что отцы ответили: «Война окончена; мы теперь в Англии».

И если, сэр, остановившись сейчас в Англии, мы включим новости по радио, то услышим, как отвечают на эти вопросы отцы, зараженные в наше время инфантильной фиксацией. «Дом — истинное место женщины… Пусть они возвращаются домой… Правительство должно дать работу мужчинам… Министерство труда обязано выразить решительный протест… Женщины не должны управлять мужчинами… Есть два мира: один для женщин, другой для мужчин… Пусть учатся готовить нам обед… Женщины потерпели неудачу… Они провалились… Они провалились».

Даже здесь и сейчас шумиха, производимая инфантильной фиксацией, настолько сильна, что мы едва слышим сами себя; она вырывает слова из наших уст и заставляет говорить то, о чем мы всегда молчали. Прислушиваясь к голосам, мы, кажется, слышим детский плач в ночи, в беспроглядном мраке, покрывшем Европу, в нем нет слов, лишь возглас: «Ай-яй-яй…» Но это не новый, а очень древний крик. Давайте выключим радио и прислушаемся к прошлому. Теперь мы в Греции, Иисус еще не родился, как и святой Павел. Но послушайте: «Кого начальником поставил, того и волю исполняй — и в малом, и в справедливом деле, и в ином… А безначалье — худшее из зол… Храни же свято стяг законной власти, не подчиняя женщине ума… Пусть там сидят по-женски, под запором… Стража, домой их уведите[279]». Это голос диктатора Креонта. На что Антигона, его дочь, говорила: «Не Зевс закон мне объявил, не Правда, живущая с подземными богами». Но у нее не было ни капитала, ни власти. И Креонт ответил: «Ушлю туда, где людям не пройти, живую спрячу в каменной пещере…» И запер он ее не в Холлоуэй[280] и не в концлагере, а в склепе. Согласно тексту, сам Креонт привел город к разорению и усеял землю трупами. Прислушиваясь к голосам прошлого, сэр, кажется, будто мы вновь смотрим на фотографии мертвых тел и разрушенных зданий, которые испанское правительство присылает нам почти каждую неделю. Похоже, все повторяется. Картины и голоса сегодня такие же, как и 2000 лет назад.

Таково заключение, к которому привело нас изучение природы страха, препятствующего свободе в частном доме. Он мал и незначителен, но связан с другим вполне реальным страхом, который и заставил вас просить о помощи в предотвращении войны. В противном случае мы бы не стали вновь обращаться к фотографиям. Но это уже не тот снимок, который вызвал в начале этого письма у нас обоих сходные чувства «ужаса и отвращения». По мере работы над ним и добавления все новых фактов на первый план вышел совсем другой объект. Это фигура мужчины; одни утверждают, а другие отрицают, что он есть Мужчина>{124}, квинтэссенция мужественности, идеальный вид, остальные представители которого — лишь незаконченные эскизы. Он, разумеется, мужчина. Его глаза остекленели, они сверкают. Его тело, застывшее в неестественной позе, плотно обтянуто мундиром. На груди нашито несколько медалей и других мистических символов. А рука сжимает меч. Немцы зовут его Фюрером[281], итальянцы — Дуче[282]; мы же говорим Тиран или Диктатор. Позади него разрушенные дома и трупы мужчин, женщин и детей. Но мы представили вам данную картину не с целью повторно вызвать бесплодное чувство ненависти. Напротив — дабы высвободить и другие эмоции, которые эта фигура, даже столь грубо изображенная на цветном снимке, пробуждает в нас, людях. Фотография показывает чрезвычайно важную связь между общественным и частным мирами, неотделимыми друг от друга в своей тирании и рабстве. Но фигура человека даже на фотографии наводит на мысль и о других, более сложных эмоциях. Она предполагает, что мы не можем отделить себя от этой фигуры: мы и есть эта фигура. Таким образом, мы не пассивные зрители, обреченные на безропотное подчинение, но своими мыслями и действиями мы можем сами изменить эту фигуру. Нас объединяет общий интерес, один мир, совместная жизнь. Насколько же важно понять, что единство доказывают мертвые тела и разрушенные здания. Ибо такова будет наша судьба и гибель, если вы в необъятности своего общественного абстрагирования забудете частное лицо или если мы в интенсивности наших частных эмоций забудем про гражданский мир. Оба дома будут разрушены, общественный и частный, материальный и духовный, поскольку они неразрывно связаны. Но ваше письмо дает нам надежду. Ибо, прося нашей помощи, вы осознаете эту связь, а, читая ваши слова, мы вспоминаем и о других связях, лежащих гораздо глубже, нежели те, о которых свидетельствуют поверхностные факты. Даже здесь и сейчас ваше послание искушает прислушиваться не к этим мелким, тривиальным деталям, не к выстрелам оружий и реву граммофона, а к голосам поэтов, ведущих беседы и уверяющих нас в единстве, стирающем барьеры, как если бы они были всего лишь меловыми линиями; оно побуждает нас к обсуждению с вами способности человеческого духа преодолевать препятствия и находить единство в многообразии. Но это означало бы мечтать или видеть бесконечно повторяющий сон, преследующий разум человека с начала времен, — грезы о мире и свободе. Однако вы не просили нас мечтать на фоне залпов орудий. Вы не спрашивали нас, что есть мир, а искали помощи в предотвращении войны. Оставим тогда поэтам право говорить нам о мечте и вновь сосредоточимся на фотографии, на фактах. Каковы бы ни были приговоры других людей человеку в мундире, как бы ни отличались взгляды, вот ваше письмо, доказывающее, что для вас это снимок зла. И хотя мы смотрим на него с разных сторон, наши выводы совпадают: это зло. Мы оба полны решимости сделать все возможное для его уничтожения, каждый — своими методами. В силу различий между нами и помощь должна быть различной. Мы попытались показать вам свои возможности, несомненно, несовершенные и поверхностные


Еще от автора Вирджиния Вулф
Орландо

Вирджиния Вулф – признанный классик европейской литературы ХХ века. Ее романы «Комната Джейкоба», «Миссис Дэллоуэй», «На маяк», «Волны» выдержали множество переизданий. О ней написаны десятки книг, тысячи статей. В настоящем издании вниманию читателей предлагается роман «Орландо», необычный даже для самой В. Вулф. О чем эта книга, получившая всемирную известность благодаря блестящей экранизации? Романтизированная биография автора? Фантазия? Пародия? Все вместе и не только. Эта книга о безжалостном времени, о неповторимости мгновения, о томительных странностях любви, о смерти и превратностях судьбы.


Своя комната

Русский перевод эссе Вирджинии Вулф о женщинах в литературе — "A Rome of One's Own". В основу эссе легли два доклада, с которыми писательница выступила в октябре 1928 года перед студентками английских колледжей.


Миссис Дэллоуэй

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Годы

Вирджиния Вулф (1882–1941) — всемирно известная английская писательница, критик и теоретик модернизма. Роман «Годы» — одно из самых значительных ее произведений. Действие разворачивается на протяжении пятидесяти с лишним лет, с 1880 до середины тридцатых годов XX века. В центре повествования — семейство Парджитеров: полковник Эйбел Парджитер, его жена, любовница, семеро детей, их жены, мужья, многочисленные родственники. Конец викторианской эпохи — ломаются традиции британской жизни. Автор пристально наблюдает ход времени и человека во времени: детство, молодость, зрелость, старость…На русском языке издается впервые.


Новое платье

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


На маяк

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Замуж через побег

Куда только не сбежишь, лишь бы не выходить замуж за нелюбимого. Женевьева де Блитц привыкла распоряжаться судьбами всего рода. Ее внучка должна выйти замуж за представителя одного из аристократических семейств. Вот только юная Микаэлла не зря училась в университете на мага-исследователя, стремилась стать одной из лучших. Все, что она может — сбежать от бабки в экспедицию туда, откуда никто еще не возвращался, вспоминать счастливые годы обучения и пытаться выжить самой и спасти остальной отряд.


Реликтовые животные и время - охота на 'чёрта'

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Как оздоровить человека, медицину и общество

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Корсары из Логова Демона

Капитан Александр Корсунь, состоит в ЧВК Братство корсаров. Он ведет жизнь наемного капитана, помогая на своем корабле колониям разрозненного человечества. Решая проблемы трех ведущих супердержав, он добивается известности и хорошей прибыли, но в галактике появляется неизвестный враг, атакующий человеческие колонии и станции, заставляя его принять опасный контракт из рук Братства корсаров. Абордажи пиратских фрегатов, сражения крупных флотов в космосе, через это предстоит пройти Капитану Сильверу, и узнать лицо нового врага всего человечества.


Война, которой не было

Этот небольшой сборник сформировался из рассказов, основанных на воспоминаниях о командировке в Нагорно-Карабахскую область в самый разгар межнационального конфликта, вылившегося в страшную войну. Он был издан небольшим тиражом в 500 экземпляров в 2007 году. Позже многие рассказы вошли в мою книгу «На грани жизни», а те, которые не вошли, так и остались в этом, уже похудевшем сборнике. Представляю на ваш суд рассказы об обыденной жизни на войне. Рассказы без прикрас. Как было, так и описал.


Ставка на пророчество

Жизнь героя книги как и большинства людей, скучна и сера. Он совершенно обычный человек, с абсолютно обычной жизнью. Все меняется, когда его затягивает в кардинально другой мир. Другой мир, который существует тайно, в человеческом и разделен между четырьмя могущественными фракциями. И естественно этот самый мир абсолютно не рад тому, что в нем оказался обычный человек. Охотники по его следу, уже выдвинулись в путь, союзников можно пересчитать по пальцам одной руки, а врагов с каждым днем все больше.