Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга, а потом Алана, не отрывая взгляда от моего лица, вдруг медленно-медленно потянула за узел на своем поясе. Я, словно завороженный, следил за ее действиями. Халат распахнулся, а потом соскользнул с голых плеч на пол.
У меня перехватило дыхание. Взгляд лихорадочно перемещался с Аланиного лица на ничем не прикрытую грудь с большими напряженными сосками и ниже, ниже… к темно-серым трусикам с полупрозрачными, украшенными кружевами вставками… а затем обратно…
На меня словно нашло некое мгновенное помутнение. Словно неопытный юнец, я стоял и молча смотрел на обнаженную девушку, не в силах сообразить, что же теперь делать дальше.
— Да, такое бывает, — сказала Алана, подняла руку и погасила в комнате свет.
***
Когда я выскочил на улицу, то не сразу понял, что же теперь делать и в какую сторону бежать. Лицо пылало, а мысли в голове перемешались окончательно. Вероятно, со стороны я выглядел полностью выжившим из ума. А впрочем, по сути, так оно и было. Я не замечал ничего вокруг, реальный мир словно отодвинулся, заместившись полной фантасмагорией, в которой причудливо перемешались Димка со смартфоном в руках, ухмыляющийся в бороду Павел, деловито расставлявший на шахматной доске блестящие лаком фигуры… злобные охранники в медицинских масках у входа в кафе… и, конечно же, Алана, с легкой улыбкой сбрасывающая на пол тяжелый халат…
«Домой, — понял я. — Скорее домой…»
Собственная квартира стала казаться несокрушимым убежищем, в которое можно забиться так, чтобы никто не нашел, и, наконец, обдумать, что же на самом деле произошло. Или наоборот, чего не произошло.
Буквально через несколько шагов я вдруг нос к носу столкнулся с Ольгой, но не сразу понял, что это она.
— Ты? — задыхаясь, спросил я. — Откуда? Что ты здесь делаешь?
— Нет, это ты скажи мне, что ты здесь делаешь?
Вне всякого сомнения, Ольга была в ярости. Я тупо смотрел на дочь и не понимал, как сформулировать ответ на, казалось бы, простой вопрос. Наверное, потому, что теперь и сам не мог сообразить, что я здесь делаю.
— Я многое могу понять, — наконец, произнесла Ольга, — и многое простить. Единственное, чего я не прощу никогда, — это предательства. Общаясь с этой… этой… особой, ты предаешь маму, меня, Полину, в конце-то концов… До тебя хоть доходит, о чем я говорю?
«Наверное, узнала адрес у Павла, — на самом деле слова дочери пробивались к сознанию с большим трудом. Мысли перескакивали с одного на другое совершенно произвольным образом. — Тоже, друг называется… Скорее всего, искала меня на привычном месте и не нашла, вот и насела на беднягу. А уж выпытывать она умеет…»
— Ты все неправильно понимаешь, — наконец, выдавил я из себя. — Давай успокоимся и обсудим наши проблемы на трезвую голову.
— Нет уж… — Ольга смотрела, поджав губы от злости. — В общем, так. Маме я ничего не скажу при условии, что ты навсегда забудешь сюда дорогу. Пообещай немедленно, что ты выкинешь эту особу из головы.
Я скривился, словно от сильной зубной боли. Принимать какие-то решения прямо сейчас было свыше моих сил.
— Послушай. Я сейчас не очень хорошо соображаю. Поэтому завтра, все завтра…
Сгорбившись, словно от непосильной тяжести я медленно пошел вперед, пока не вышел на главную улицу. Ольга что-то крикнула вслед, но я ее уже не слушал.
«Домой, скорее домой…»
Добравшись до квартиры, я плюхнулся в кресло, не раздеваясь и не зажигая свет. Не знаю, сколько времени я просидел так, уставившись в густую тьму за окном. Наверное, долго.
А потом вытащил из кармана смартфон и набрал номер.
Много-много протяжных гудков и, наконец, заспанный голос жены:
— Юра? Это ты?
— Я.
— Ты хоть понимаешь, который сейчас час? Или что-то случилось? Да не молчи же ты! Что-то с тобой… или с Олей? А может, с Полиной? Ну же!
— Нет-нет, все в порядке, — торопливо сказал я.
— Тогда что?
— Просто хотел сказать, что я тебя люблю.
Наступило долгое молчание, а потом жена повесила трубку.
