Три дня в октябре - [9]

— Пока, — растерянно произнесла Ольга, провожая взглядом мою спешащую к выходу фигуру.

Совершенно не помню, как я добрался домой.

День третий

Новый день оказался неудачным во всех отношениях.

За несколько часов, показавшихся воистину бесконечными, Полина укатала меня буквально до изнеможения. Сначала поесть, потом погулять, затем снова поесть, поспать и, наконец, поиграть… куда же без этого. В другое время я и внимания не обратил бы на доставляемые внучкой неудобства, общение с ней всегда было мне в радость. Но только не сегодня.

Видение Аланы, покидающей кафе под руку с Павлом, преследовало меня буквально по пятам. Я испытывал горечь, унижение и обиду, хотя умом и понимал, что не имею на девушку абсолютно никаких прав. Она, безусловно, полностью вольна в своем выборе. Если бы я вдруг оказался на ее месте, и мне пришлось бы выбирать между дедом в возрасте далеко за шестьдесят и молодым парнем, то я бы, наверное, тоже не колебался. И все же… Душевная боль от разрушенных иллюзий ощущалась почти физически.

Ближе к вечеру за Полиной пришла Ольга, окинула меня тревожным взглядом и снова осведомилась о здоровье. Судя по всему, выглядел я далеко не лучшим образом. Предложила вызвать врача, однако я отказался, сославшись на обычную усталость. Не знаю, поверила она или нет. Наверное, нет, хотя до вызова скорой дело все-таки не дошло. Они с Полиной ушли, оставив меня, наконец, в долгожданном одиночестве.

Усевшись в излюбленное мягкое кресло, я принялся мрачно размышлять о том, стоит ли сегодня идти в клуб. Внутренний голос подсказывал, что новых разочарований я не переживу.

Сомнения грызли изнутри совершенно невыносимо. А потом наступил, наконец, тот самый момент, когда я обычно оставлял свое жилище и начинал ставший давно привычным ежедневный вечерний маршрут. Я вдруг понял, что непременно должен увидеть Алану хотя бы еще один раз, иначе просто умру. И казалось уже совершенно неважным, будет ли она в компании Павла или нет. Я торопливо накинул куртку и почти выбежал из дома.

Однако невезение буквально преследовало меня по пятам.

Едва я попытался войти в кафе, как путь преградили двое парней из обслуживающего персонала в медицинских масках, со сканерами наперевес, и потребовали предъявить какой-то код.

— Послушайте, — пытался сопротивляться я, потому что ни о чем подобном не имел ни малейшего понятия. — Вы же меня прекрасно знаете. Какой еще код, когда я прихожу сюда ежедневно, и никогда ничего такого не требовалось? Что за новости?

— С сегодняшнего дня вход только для тех, кто либо сделал прививку от ковида, либо уже переболел. Вам должны были выдать специальный документ.

Я вдруг вспомнил, что да, есть у меня какой-то листок бумаги с распечатанной на нем загадочной картинкой, вот только где он… А скачивать в телефон соответствующий файл я просто не стал, потому что до сегодняшнего дня он совершенно никому не был нужен.

— Ну хорошо, — я предпринял еще одну попытку проникнуть внутрь. — Позовите Романа.

— Его, к сожалению, нет. Уехал на переговоры с поставщиками.

«Вот черт! Что ж за невезуха-то сегодня такая! Похоже, меня и впрямь не пропустят.»

В другое время я просто развернулся бы и пошел восвояси. Но сегодня никак не мог этого сделать, потому что непременно должен был увидеться с Аланой.

Я принялся канючить в том смысле, что, может быть, мы сумеем как-то договориться или попросту закроем глаза на мелкое нарушение карантина, однако стражи оказались непреклонны. В конце концов, один из них, видимо сжалившись над страданиями пожилого человека, с сожалением пояснил:

— Да мы бы с радостью. Но и вы должны нас понять: если вдруг нагрянет проверка, то мы огребем такие штрафы… или же кафе вовсе прикроют. Нам оно надо?

Убедившись окончательно, что без проклятого кода мне наверняка ничего не светит, я раздраженно пробурчал:

— О таких вещах нужно предупреждать заранее.

Охранник пожал плечами.

— Объявление висит уже два дня. Никто не виноват, что вы их не читаете.

Я развернулся и пошел прочь. Настроение было испорчено окончательно.

За высокими стеклянными окнами кафе горел яркий свет, и нетрудно было заметить, что некоторые столики уже заняты. Видимо, не все оказались столь же беспечны как я. Взгляд скользнул чуть дальше, к моему привычному месту у окна и… Я буквально остолбенел. За столиком сидела она. В полном одиночестве.

Сердце в груди сладко защемило, потому что неожиданно пришло понимание: Алана ждет именно меня. Я очнулся от ступора и взмахнул руками, изо всех сил стараясь привлечь ее внимание. Она, видимо, что-то почувствовала или заметила краем глаза какое-то необычное движение за окном, потому что вдруг медленно повернула голову и посмотрела наружу. Наши взгляды встретились.

Глаза ее удивленно расширились, она явно не понимала, что я делаю там, на улице, и почему не захожу внутрь. Губы ее зашевелились, она то ли прошептала, то ли сказала что-то абсолютно неслышимое, а потом вдруг протянула руку и прижала ладонь к стеклу. Не отдавая себе отчета, я вытянул руку навстречу. Наши пальцы соприкоснулись, несмотря на совершенно непреодолимую прозрачную преграду.