Трещина. Повесть - [3]

Следователь. А вы сами-то хоть верите в эту чушь?

Свидетель. Вы просили рассказать все, что я видел в ту ночь, вот я и рассказал. А верить или не верить - это уж, простите, ваше дело.

Следователь. Как же вы объясняете виденное вами?

Свидетель. А никак. Это тоже, кстати, ваше дело. В школе нас пичкали материализмом и законами сохранения материи и энергии, в чертовщину всякую и мистику я не верю, так что никак объяснить этого не могу. Но видел. Своими собственными глазами. Врать не буду. Был автобус - и нету. Пропал со всеми потрохами. Может быть, я псих? Скорее поверю, что я псих, чем в то, что видел. Вот и весь сказ.

Следователь. Вы пьете?

Свидетель. Ну, как вам сказать… Бывает, но в этот день - ни-ни! Клянусь!

Следователь. Хорошо. Галлюцинации когда-либо были, гипнозу подвергались?

Свидетель. Нет, нет, ничего такого не было.

Следователь. А вспомните, может, все-таки кто-нибудь был рядом с вами в момент исчезновения? Подумайте, прежде чем ответить.

Свидетель. Клянусь, никого! Ну, если только Принц.

Следователь. Какой принц? Ах, этот… Ладно. Наркотические средства когда-нибудь принимали?

Свидетель. Что вы, товарищ следователь, разве я похож…

Следователь. Конкретнее.

Свидетель. Нет, никогда.

Следователь. И в тот вечер тоже?

Свидетель. Я же сказал - никогда.

Следователь. Ладно. В психдиспансере наблюдаетесь?

Свидетель. Нет.

Следователь. Наследственных психических заболеваний не имеете?

Свидетель. Кажется, нет.

Следователь. Точнее.

Свидетель. Дайте подумать… Нет, не имею.

Следователь. Вам известен Николай Бармин?

Свидетель. Первый раз слышу.

Следователь. Где вы работаете?

Свидетель. На ГПЗ, слесарем.

Следователь. Судились?

Свидетель. Нет.

Следователь. В таком случае ответьте мне еще на один вопрос. Можете ли вы со всей ответственностью утверждать, что видели все это собственными глазами?

Свидетель. Да, могу. Не знаю, что это было, но я это видел. Хоть на куски режьте, все равно буду стоять на своем.

Следователь. Хорошо, хорошо. Подпишите вот здесь и можете быть свободны.

На этом разговор закончился. Как видно, ни к чему он не привел и только еще больше запутал следствие. Второй свидетель лишь подтвердил показания первого. Им оказался пожилой мужчина; его-то как раз и видел молодой человек на другой стороне улицы. Ничего нового он не сообщил, да и самого автобуса не видел, слышал лишь шум мотора, который вдруг исчез. Внезапно наступившая тишина насторожила мужчину. Он обернулся, но ничего не увидел. Совершенно пустая улица, и никакого движения на ней. «Показалось», - решил он тогда. Но когда история об исчезнувшем автобусе всколыхнула весь город, он счел своим долгом заявить в милицию о случившемся.

Разумеется, показания первого свидетеля были гораздо интереснее, но зато показания второго подтверждали, что молодой человек не врал и не галлюцинировал, а действительно видел некое таинственное явление, которое никак не укладывалось в рамки законов классической физики. Дематериализация… Иначе как этим словом назвать случившееся было нельзя. Мистика, да и только. Отличный сюжет для фантастов.

Следствие продолжало топтаться на месте. Не дало результатов и обследование места происшествия. Никаких трещин в мостовой, говорящих о внезапных катаклизмах и провалах почвы, не было. Асфальт было совершенно гладкий и без единой царапинки. А пресловутый фонарный столб как две капли воды походил на своих соседей справа и слева. И больше ничего. Никаких следов, никакой зацепки.

Пока следственные органы и ученые ломали головы над таинственным происшествием, пролетела неделя.

ГЛАВА ВТОРАЯ

В субботу 17 мая в 23.00 Николай Бармин, молодой водитель второго класса, вышел на своем автобусе в очередной рейс. Погода стояла тихая, безветренная, настроение у Николая, несмотря на поздний час, было бодрое, бак полный, движение на дорогах заметно ослабло по сравнению с дневной толчеей - одним словом, все складывалось как нельзя лучше.

Новенький «Икарус», недавно прошедший техосмотр, ровно гудел, поглощая метры черного асфальта. Николаю нравилась эта мощная машина, и он был очень рад, когда недавно получил ее.

На конечной остановке в автобус вошло человек двадцать пять-тридцать. Зашипели двери, автобус легко двинулся с места. «Две тонны груза, - подсчитал Николай, переводя людей в килограммы, - а ничего, прет, как танк, словно порожняком идет. Вот это машина!»

У ГПЗ вошло еще два человека - и снова метры черного асфальта полетели из-под колес шестьсот второго. После поворота, на улице Плещеева, народ стал выходить сразу по пять, по шесть человек на каждой остановке. И вот наконец в салоне осталось восемь человек.

Так как именно они являются главными героями этой повести, то им следует уделить особое внимание.

Справа, на заднем сидении, спал мужчина лет сорока в длинном поношенном плаще, с багровым лицом закоренелого пьяницы; сейчас он, похоже, был под приличным градусом. Перед ним возвышалась спина атлетически сложенного мужчины в спортивной куртке с надписью «адидас». Он громко сопел и отчаянно зевал. Чуть впереди, с левой стороны, примостился маленький сухонький человечек неопределенного возраста. В больших очках, с прилизанными волосами и с внушительным портфелем на коленях, он производил довольно странное впечатление. На переднем сидении две девушки-студентки беззаботно болтали, полностью отключившись от забот внешнего мира. За ними расположился интеллигентного вида гражданин с газетой в руках. На вид ему можно было дать не больше тридцати пяти лет. Пожилая женщина, сидевшая спиной к водителю, ехала из Сокольников, держа на коленях большую хозяйственную сумку. Женщина была одета в легкое пальто мышиного цвета и синий шерстяной платок. На самом переднем сидении, сразу за кабиной водителя, сидел невысокий мужчина средних лет с небольшим чемоданчиком на коленях и клевал носом. Это был столяр Климов.