Транзит - [14]

Я сказала, что именно этого и хочу.

– Почему? – спросил Дейл. – Что такого ужасного в том, чтобы выглядеть как есть?

Я сказала, что не знаю, но именно этого, очевидно, и боятся многие люди.

– Я в курсе, – сказал Дейл угрюмо. – Многие люди говорят, что отражение в зеркале кажется им непохожим на них. А я спрашиваю: почему? Я говорю: вам нужно не волосы покрасить, а изменить свое отношение к ним. Думаю, это всё давление. Люди боятся быть нежеланными, – сказал он, приподнимая мои волосы на затылке, чтобы посмотреть, как они выглядят снизу.

В другой стороне комнаты со скрипом открылась большая стеклянная дверь, и в салон из темноты улицы зашел мальчик лет двенадцати-тринадцати. Он оставил дверь приоткрытой – влажный, холодный воздух вместе с шумом дорожного движения хлынул в теплый освещенный зал.

– Можешь, пожалуйста, закрыть дверь? – раздраженно попросил Дейл.

Мальчик встал как вкопанный, на его лице отразилась паника. На нем не было пальто, только черная школьная рубашка и брюки. Его рубашка и волосы промокли под дождем. Через несколько секунд зашла женщина и аккуратно закрыла за собой дверь. Она была очень высокой и угловатой, с широким, плоским, будто высеченным из камня лицом и волосами цвета красного дерева, подстриженными в каре по линию ее квадратного подбородка. Ее большие глаза на похожем на маску лице быстро оглядели зал. Увидев ее, мальчик сразу потянулся рукой к голове, чтобы убрать волосы со лба. Она остановилась у входа в своем двубортном шерстяном пальто солдатского типа, явно взволнованная, будто пытаясь найти источник угрозы, и затем сказала мальчику:

– Давай назови свое имя.

Мальчик посмотрел на нее умоляюще. Воротник его рубашки был расстегнут, и под ней виднелся кусочек его костлявой груди. Его руки висели вдоль тела, пальцы были возмущенно растопырены.

– Давай, – сказала она.

Дейл спросил, готова ли я пойти помыть волосы, пока он пройдется по цветовой палитре и посмотрит, сможет ли найти для меня что-то подходящее. Какой-то не очень темный цвет, сказал он, я думаю в сторону коричневого или красноватого, чего-то более светлого. Даже если это не твой натуральный оттенок, сказал он, думаю, так будет правдоподобнее. Он крикнул подметавшей пол девушке, что клиент готов спускаться. Она автоматически перестала подметать и поставила щетку к стене.

– Не бросай ее там, – сказал Дейл. – Кто-нибудь споткнется и ушибется.

Она снова автоматически повернулась и, взяв в руки щетку, остановилась в замешательстве.

– В шкаф, – сказал Дейл устало. – Просто поставь ее в шкаф.

Она ушла, появилась с пустыми руками, а затем подошла ко мне и встала у меня за спиной. Я поднялась со стула и последовала за ней вниз по ступенькам в теплую, темную огороженную часть зала, где находились раковины. Она повязала мне вокруг шеи нейлоновую накидку и закрепила полотенце на краю раковины, чтобы я могла запрокинуть голову.

– Так хорошо? – спросила она.

На мои волосы полились сменяющие друг друга струи теплой и холодной воды. Я закрыла глаза, терпя чередования и перепады температуры, пока она не стабилизировалась. Опытными движениями пальцев девушка втерла шампунь мне в волосы. Затем запустила в них расческу и стала изо всех сил тянуть, а я ждала, будто это была математическая головоломка, которую следовало распутать.

– Ну вот и всё, – сказала она наконец, отступая от раковины.

Я поблагодарила ее и вернулась в зал, где Дейл увлеченно смешивал краску маленькой кисточкой в розовой пластиковой миске. Мальчик теперь сидел в кресле возле меня, а женщина с журналом «Гламур», всё еще с фольгой в волосах, пересела на диван у окна и продолжала с равнодушным видом перелистывать страницы. Рядом с ней сидела женщина, которая зашла вместе с мальчиком. Она стучала пальцами по экрану телефона, на коленях перед ней лежала раскрытая книга. Другой парикмахер стояла с чашкой кофе в руке, облокотившись о стойку, и разговаривала с администратором.

– Сэмми, – позвал ее Дейл, – твой клиент ждет.

Сэмми обменялась еще несколькими фразами с девушкой за стойкой и затем неторопливо пошла обратно к креслу.

– Итак, – сказала она, опустив руки на плечи мальчика, так что он невольно вздрогнул. – Что будем делать?

– Тебя когда-нибудь посещает чувство, – спросил меня Дейл, – что, если бы не ты, всё накрылось бы медным тазом?

Я ответила, что меня чаще посещает противоположное чувство: люди могут лучше проявить себя, когда рядом с ними нет человека, который всё время указывает, что делать.

– Тогда я, наверное, делаю что-то не так, – сказал Дейл. – Здесь без меня никто и палец о палец не ударит.

Он взял из набора серебряный зажим и закрепил им часть моих волос. Краску нужно будет держать по крайней мере полчаса, сказал он и выразил надежду, что я никуда не тороплюсь. Он взял второй зажим и закрепил еще несколько прядей. Я наблюдала за ним в зеркало. Он взял третий зажим и, пока отделял одну прядь от другой, зажал его между губами.

– И я никуда не тороплюсь, – сказал он вскоре. – Свидание отменилось. Как оказалось, к счастью, – добавил он.

Мальчик в соседнем кресле с любопытством разглядывал себя в зеркале.