Трансфинитное искусство - [21]

.

Свои акции Слепян назвал «трансфинитной живописью», и, может быть, это название подсказала ему математика[87].

В манифесте, опубликованном Англе в августе 1960 года, можно обнаружить некоторые идеи Слепяна: «Сегодня, в 1960-м, мы строим бесконечный квадрат, взятый как потенциальная возможность внутри конструкции постоянно пульсирующих бесконечностей. Произведение одного отдельного индивида, когда оно несовершенно — то открыто для всех и даёт жизнь новому поколению, если же оно совершенно — то это ловушка для последователей, которые обнаруживают в своих руках труп»[88]. Для Слепяна бесконечностью был холст — поверхность, у которой нет конца.

Своими «трансфинитными акциями» Слепян независимо пришёл к открытию перформанса, не имея представления о своих предшественниках — ни о японской группе «Гутаи»[89], ни о Аллане Капроу[90], ни о группе «Флуксус»[91]. С другой стороны, были известны связи лирической абстракции с восточной каллиграфией, «Письмами дзен»[92]и с концептом пустоты.

И вот появляется художник, который имел огромное значение для последующих акций Слепяна. Это был Жорж Матьё, «самый быстрый художник в мире», как он сам себя называл, теоретик ташизма, чьими лозунгами были: автоматизм, значимость живописи в непосредственный момент запечатления жеста на полотне. «Рисовать — это не сочинять, — пишет Матьё, — это переводить на язык жестов и знаков акт единения художника с живыми силами космоса»[93].

Матьё, хоть и был пионером акционизма во Франции, был избыточно театрален и провозглашал культ самого себя — всё это шло в разрез с его теориями автоматизма. По сути, он остался художником академического склада, даже когда провозглашал свободу и революцию в живописи. На деле же его больше интересовали исторические темы, медиевистика, избиения и мученичества, а также параллели искусства с точными науками, в которых он был дилетантом[94]. Конечно, этот персонаж стал вызовом для Слепяна. В одном из своих писем-манифестов он приглашает Матьё на «Последний Суд», обличая спекуляцию новой живописи, выставляемой в буржуазных галереях. Письмо заканчивается фразой: «И ни одного ответа для вопиющих в этой пустыне».

Вызов Слепяна Матьё на соревнование. 6 августа 1960

В другом послании, от б августа 1960 года, Слепян вызывает Матьё на соревнование на одном из римских стадионов в рамках Олимпийских игр: «Каждый, — пишет он — имеет свободу выбора своей акции». Слепян даже составляет жюри, куда включает, помимо друзей и художников, физика-теоретика Вернера Гейзенберга, атлета Эмиля Затопека и кардинала Мориса Фельтена.

El grupo Gallot/ Группа «Гальот» [95]

 Летом 1960-го Англе приезжает в Барселону в состоянии полной эйфории. Вместе со Слепяном они приоткрыли дверь в новую «живопись действия» — с одной стороны, под влиянием Action painting Поллока, а с другой — делая акцент на сам творческий акт художника, отрицая его роль медиума или автора произведения, совершенного в результате индивидуальных психических состояний автора (в противовес Матьё). Принципиальными были непосредственность, автоматичность и анонимность художественного жеста.

В конце августа 1960 года Владимир Слепян создал группу «Гальот» с каталонскими художниками-абстракционистами, присоединившимися к их лозунгам. В группу вошли Жузеп Льоренсу, Льоренсу Балсак, Луис Вила-Плана, Антони Англе, Жоаким Монсеррат, Альфонс Боррель, Жоан Бермудес и Мануэль Дуке. «„Гальот“ — писали они — это жестокость инстинктов и лёгкость необладания теми вещами, о которых мы ничего не знаем»[96]. Общим намерением членов группы было манифестировать «живопись публичного действа» на центральных улицах Барселоны в течение сентября 1960 года, с целью нанести удар по каталонской художественной действительности, страдающей от культурного вакуума франкизма. В приложении к журналу Riutort, которое оповещало о выставке «Гальот» в Барселоне, упоминался и Джексон Поллок: «Поллок говорил с Матьё. Поллок дал нам свободу своими работами, использованными им для протеста против существующего порядка. Его энергия была также эмоциональна, как и абстрактное воображение, отражённое в его творчестве»[97].

Группа «Гальот» назначила дату публичной акции — 21 сентября 1960 года. Участвовали все члены группы, каждый из них должен был в индивидуальном порядке создать своё произведение.

Антони Англе, окунув лапки десяти куриц в масляные краски разных цветов, выпустил их прогуляться по трём полотнам. Эти работы с куриными следами напоминают отметки космогонической карты, и вполне возможно, что были критикой или ответом антропометриям Ива Кляйна.

Владимир Слепян и Габриэль Морвай приехали из Парижа и приняли участие в большой совместной акции в центре Барселоны 26 сентября. Вместе за восемь минут они расписали 75 метров бумаги белого рулона в центре площади Каталонии. Полиция охраняла художников от вмешательства толпы. «Мы выражаем себя как художники, используя живопись в качестве простого средства, — скажут они в одном из интервью. — Наша живопись — это право каждого существа, в общем и частном, задуматься о будущем. Мы надеемся на смерть искусства»