Трактат Сатаны. История Дьявола, рассказанная им самим - [82]

Охотно признаюсь, что позднее, когда я узнал о ходе этих совещаний, я почувствовал себя польщенным, ведь это говорило об определенном, хотя и вынужденном уважении. С другой стороны, Бог создал, по крайней мере, людей (звери не в счет) по Своему образу, чтобы тем самым ощутить приличествующее своему неосознанному нарциссизму почтение, в котором Он не очень-то нуждался для утверждения Своего бытия, но которое Он тем не менее охотно принимал, когда его воздавали Ему.

Итак, после некоторого раздумья был выбран другой план, который по своей утонченности, даже изворотливости, вряд ли может быть превзойден: подготовительные мероприятия по разрушению моего мира начнутся с великого шума, но проходить будут в то же время медленно, чтобы у меня, на всякий случай, оставалось достаточно времени, чтобы спасти хотя бы его часть. Тем самым мне недвусмысленно было дано понять, что возможности снести этот мир одним ударом наличествуют, однако на самом деле меня просто хотят отбросить далеко назад в моих неустанных трудах, а это, хотя и не грозит всерьез, но приносит немало трудностей и огорчений. Осталось только заняться нечистой совестью людей, чтобы усилить в них благоговение перед могуществом Бога и Его милостью, что блестяще должно получиться при наличии соответствующей пропаганды.

Так что прикажете делать людям в такой ситуации? Может быть, не допускать сынов Божьих к дочерям своим? Указать им на дверь, затеять с ними ссоры, хотя те совсем недавно на собственной шкуре узнали, что значит ослушаться Бога? Я не хочу порицать Бога, и я нахожу чудесным то, что Он так заботится о своей семье, но возложить на людей вину за то, что собственные дети не умеют себя вести, для меня лично это уже слишком. Тем временем я пришел к твердому убеждению, что речь шла о сознательной провокации, а именно — нужно было найти причину для того, чтобы одним ударом уничтожить мое творение, ибо, если даже люди и оказались слишком робкими, чтобы противостоять наглым требованиям сынов Божьих, из этого никак не следует, что велико развращение человеков на земле и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время[117]. Кто, в конце концов, создал человека по образу и подобию своему?

Я с этим никогда не имел ничего общего и отвергаю любую попытку возложить на меня ответственность за это. Для меня подобные вещи были и остаются чистой пропагандой, попыткой сделать легитимным сверхмощный удар, который должен будет стереть с лица земли всех — от человека до скотов, гадов и птиц небесных. Как сказано[118], Бог раскаялся, что создал людей на земле, и воскорбел Он в сердце своем, как бы мы это себе ни представляли. Для меня все это было и остается не чем иным, как смешной игрой на чувствах, ибо до сих пор никто еще не слыхал, что именно раскаяние относится к особым свойствам Бога, ведь как же тогда быть с Его всеведением?

Здесь можно задать себе вопрос, а причем здесь звери, даже если — говорю со всей осторожностью — возложить на человека некоторую часть вины за свершившееся; во всяком случае, насколько мне известно, ни один зверь не вступал ни в каком виде в отношения с сынами Божьими, — что, возможно, объясняется попросту тем, что звери не глянулись им, но кто знает их вкусы. Не будем дальше спекулировать на эту тему. Кроме того, зверь не может быть злым, ибо он не обладает душой и не вкушал плодов с Древа познания, разве только муравьи, но и о них мы точно сказать не можем. Точно так же, как при изгнании из Рая, не было ни малейшей причины карать зверей так, как покарали людей, если вообще имело смысл их хоть как-то наказывать, но это было решение Бога, и я к этому никак не причастен.

Но и в моем распоряжении имеются определенные средства и способы, чтобы быстро получить сведения о том, что делается в моем мире, даже если меня нет на месте происшествия, но об этом я говорить не буду, скажу только, что я поспешил вернуться на Землю, когда до меня дошли первые сведения о том сговоре, в результате которого должен был навсегда исчезнуть мой мир. Но мы так не договаривались, и я недвусмысленно обратил внимание Бога на то, что принимать решения в моем мире могу только я и никто другой, ведь я все-таки Князь мира; и если Бог допустил, что‑бы Его сыновья слонялись в моем творении и устраивали безобразия, то отвечать за это должен Он.

Можно себе представить, насколько я был разгневан и возмущен, когда я наконец прибыл на Землю и узнал, как далеко продвинулись приготовления Бога к окончательному уничтожению моего мира, ибо в тот момент я еще не знал о Его конкретных планах. Он, оказывается, решил устроить на земле Великий потоп, чтобы истребить всякую плоть под небесами, в чем есть живое дыхание, и решено было, что в семнадцатый день второго месяца[119] (а это был февраль) разверзнутся все источники великой Бездны, и окна небесные откроются, и будет литься дождь сорок дней и сорок ночей без перерыва (Быт. 6:17 и 7:11–12. — Прим. пер.).

Ну, в этом месте можно было бы с полным правом возразить, что даже сорока дней и сорока ночей непрерывного дождя недостаточно было бы, чтобы покрыть весь мир водою, это без труда может подсчитать любой человек с помощью четырех действий арифметики