Трагедии - [68]
Здесь мы находим еще одно из весьма многочисленных подтверждений того факта, что "Люцифер" Вондела — один из главных источников поэмы Мильтона. У Вондела Вельзевул — "серый кардинал" при Люцифере, решительно не желающий самолично возглавлять восстание; в III действии люциферисты с восторгом готовы признать его своим главой, еще и не помышляя, что столь значительный небесный вельможа, как "статхаудер" Люцифер, может возглавить их ряды. Вельзевул несомненно стоит по рангу выше Аполлиона и Велиала, он наименован "великой власти бог" (см. примеч. к ст. 715 "Люцифера"), именно он во многом направляет тактику мятежного воинства, ловко подбрасывая Люциферу идеи, которые тот немедленно и с охотой выдает за свои собственные. У Мильтона подобной трактовки образа Вельзевула нет, это снизило бы монументальность образа Сатаны; у Вондела же эта трактовка служит целям дополнительной драматизации действия. Любопытно, что имя "Вельзевул" вошло в русский язык в восточной традиции: в то время как западноевропейские языки восприняли основную форму имени — "Беель-зебуб", т. е. "бог мух", в русский язык через греческий вошла "оскорбительная форма", придуманная евреями, чтобы еще сильнее унизить аккаронского идола, — "Беель-зевул", т. е. "бог навоза".
ВЕЛИАЛ
иначе "Велиар", т. е. "нечестивец", или же "зло, безбожие"; упоминается в книге Иова (XXXIV, 18), в Библии упоминаются также "дети Велиала" (Суд. XIX, 22), а также сын, дочь Велиала; иногда этим словом обозначаются смерть и погибель. В дохристианской литературе это слово — скорее термин, чем имя собственное; в Новом завете оно превращается в имя собственное: "Какое согласив между Христом и Велиалом?" (I Коринф., VI, 15). Именно "нечестивец" Велиал Искушает во второй части трилогии Еву, приняв образ змея, в первой же драме (во II действии) Люцифер дает ему примечательную характеристику: "Сей верный лицемер, снуя меж ратыо Божьей, // Обманет хоть кого лоснящеюся рожей", — предваряя будущие события в "Адаме в изгнании". Нечто очень близкое встречаем мы затем у Мильтона во второй песни "Потерянного рая", где Велиалу дается характеристика:
Велиал у Вондела — именно нечестивец, и образ его соответствует прямому значению имени; из всех появляющихся в трилогии демонов несомненно именно этот — низший по рангу (хотя тоже носит титул "князя"), что продемонстрировано многократно: в "Люцифере" ему поручается наиболее черная работа по совращению колеблющихся Ангелов в Ангельском Совете, во второй части он совращает Еву в образе змея, — однако же с Люцифером он нигде лично не общается, ему лишь передают от статхаудера поручения — Вельзевул в первой части трилогии, Асмодей во второй; в последнем случае Асмодею как раз и достаются все награды за работу Велиала; в начале "Люцифера" у Велиала вообще положение "слуги слуги" — Вельзевул посылает его поглядеть, не возвращается ли из своего путешествия па Землю Аполлион, занимающий в иерархии Духов положение более высокое. Образ Велиала у Вондела — одна из наиболее необычных трактовок библейской темы: вместо ультраразвратного духа, мелкого и злого божка, символизирующего в обычном понимании некую злую пустоту, — мы находим у Вондела трактовку образа Велиала как "адского чернорабочего", по отсутствии персоны более значительной возглавляет он один из флангов строя падших Ангелов во время генерального сражения.
АПОЛЛИОН
"Царем над собой имела она ангела бездны, имя ему по-еврейски Аваддон, а по-гречески АПОЛЛИОН" ("Губитель") (Откр., IX, 14). В ветхозаветной традиции АПОЛЛИОН-Аваддон, как и Велиал, еще скорей нарицательное олицетворение пропасти преисподней, чем персонифицированный образ, он — как бы "погибель сама по себе" (в новозаветной традиции, в Откровении, он предстает царем саранчи, выходящей из преисподней). По Вонделу, этот образ занимает в иерархии падших Ангелов третье место, за Люцифером и Вельзевулом, именно его отправляет Люцифер "в разведку" на Землю, в новосозданный мир для составления доклада; именно его призывает Люцифер во II действии для принятия мер по совращению колеблющегося рядового Ангельства, именно он отзывает Люцифера от решающей беседы с Рафаилом в IV действии, имеппо он (см. рассказ Урии-ла в V действии первой драмы) "берет командованье в руки" после низвержения Люцифера; наконец, именно ему — надо думать, из-за того, что Люцифер пребывает в аду прикованным, — остается царствование на Земле в последней части трилогии. То, что Люцифер наличествует как действующее лицо во второй части трилогии, в данном случае не имеет значения, ибо почти весь "Адам в изгнании" — кроме последнего эпизода с появлением Уриила — хронологически размещается у Вондела прежде эпилога "Люцифера". Хотя Аполлион и не фигурирует во второй части трилогии, но в своем монологе в "Ное" вспоминает, как в эдемском саду "... стояли бы биваком", т. е. в совращении человеческой четы он каким-то образом тоже участвовал. Есть основания предполагать, что в "Адаме в изгнании" Аполлион просто носит имя "Асмодей": именно Аполлион, летавший на Землю прежде всех других демонов, в большей степени мог быть для Люцифера "экспертом" по человеческой породе, о возможных заменах имей Ангелов см. примечание к ст. 2155 "Люцифера". Мильтон этого падшего ангела в "Потерянный рай" не допустил (единственного из всех персонажей "Люцифера"), но он встречается в "Мастере и Маргарите" М. А. Булгакова (Абадонна), куда, видимо, попал из сочинений Сведенборга (1688-1782).
«Романсы бельевой веревки» – поэмы с увлекательным и сенсационным сюжетом – были некогда необычайно популярны. Их издавали в виде сложенных листков и вывешивали на продажу на рынках, прикрепляя к бельевым веревкам с по мощью прищепок. Героини представленных в настоящем сборнике поэм – беглянки, изменницы, бандитки, вышедшие по преимуществу из благородных семей. Новый тип героини – бесстрашной и жестокой красавицы со шпагой или мушкетом в руках – широко распространился в испанских романсах XVII–XVIII веков.
В настоящей книге публикуется двадцать один фарс, время создания которых относится к XIII—XVI векам. Произведения этого театрального жанра, широко распространенные в средние века, по сути дела, незнакомы нашему читателю. Переводы, включенные в сборник, сделаны специально для данного издания и публикуются впервые.
В стихах, предпосланных первому собранию сочинений Шекспира, вышедшему в свет в 1623 году, знаменитый английский драматург Бен Джонсон сказал: "Он принадлежит не одному веку, но всем временам" Слова эти, прозвучавшие через семь лет после смерти великого творца "Гамлета" и "Короля Лира", оказались пророческими. В истории театра нового времени не было и нет фигуры крупнее Шекспира. Конечно, не следует думать, что все остальные писатели того времени были лишь блеклыми копиями великого драматурга и что их творения лишь занимают отведенное им место на книжной полке, уже давно не интересуя читателей и театральных зрителей.
В книге представлены два редких и ценных письменных памятника конца XVI века. Автором первого сочинения является князь, литовский магнат Николай-Христофор Радзивилл Сиротка (1549–1616 гг.), второго — чешский дворянин Вратислав из Дмитровичей (ум. в 1635 г.).Оба исторических источника представляют значительный интерес не только для историков, но и для всех мыслящих и любознательных читателей.
«Сага о гренландцах» и «Сага об Эйрике рыжем»— главный источник сведений об открытии Америки в конце Х в. Поэтому они издавна привлекали внимание ученых, много раз издавались и переводились на разные языки, и о них есть огромная литература. Содержание этих двух саг в общих чертах совпадает: в них рассказывается о тех же людях — Эйрике Рыжем, основателе исландской колонии в Гренландии, его сыновьях Лейве, Торстейне и Торвальде, жене Торстейна Гудрид и ее втором муже Торфинне Карлсефни — и о тех же событиях — колонизации Гренландии и поездках в Виноградную Страну, то есть в Северную Америку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Великий труд древнеримского историка Корнелия Тацита «Анналы» был написан позднее, чем его знаменитая «История» - однако посвящен более раннему периоду жизни Римской империи – эпохе правления династии Юлиев – Клавдиев. Под пером Тацита словно бы оживает Рим весьма неоднозначного времени – периода царствования Тиберия, Калигулы, Клавдия и Нерона. Читатель получает возможность взглянуть на портрет этих людей (и равно на «портрет» созданного ими государства) во всей полноте и объективности исторической правды.
Письма А. С. Пушкина к жене — драгоценная часть его литературно-художественного наследия, человеческие документы, соотносимые с его художественной прозой. Впервые большая их часть была опубликована (с купюрами) И. С. Тургеневым в журнале «Вестник Европы» за 1878 г. (№ 1 и 3). Часть писем (13), хранившихся в парижском архиве С. Лифаря, он выпустил фототипически (Гофман М. Л., Лифарь С. Письма Пушкина к Н. Н. Гончаровой: Юбилейное издание, 1837—1937. Париж, 1935). В настоящей книге письма печатаются по изданию: Пушкин А.С.
Юная жена важного петербургского чиновника сама не заметила, как увлеклась блестящим офицером. Влюбленные были так неосторожны, что позволили мужу разгадать тайну их сердец…В высшем свете Российской империи 1847 года любовный треугольник не имеет выхода?