Тоска по дому - [48]
И он гонит от себя внезапно подступившую мысль о бегстве.
– Ты права, – говорит он. – Ялла, пошли спать.
Не хочу ждать ее на лестнице Закиянов. Слишком холодно. Кроме того, почему она вечно опаздывает? Потом она захочет переодеться и накраситься, а я пропущу выступление Давида. Поеду один. Если она через пять минут не появится, поеду один. Ей просто необходимы эти сцены, ей требуется напряжение, драма, иначе она не может творить, верно? И кто это говорит? Мистер «Сейчас сбегу». Что это было вчера вечером? Сидим в гостиной, в покое и уюте, едим суп, как и положено зимой, и тут тебя начинают одолевать беспокойные мысли. Что случилось? Ты почувствовал себя дома, пусть самую малость, и испугался? Ты подсел. Подсел на перемены. Ты прикидываешься, будто все, что тебе надо, это четыре стены, дом, но как только ты его обретаешь, начинаешь строить планы побега. Секунду. Может, я все усложняю? Может, мне и в самом деле надо уехать на несколько дней, подышать воздухом одиночества? Но как? Без нее я тону, отступаю на позицию наблюдателя, жалобщика, дрочера, и, когда она приходит домой, все мое тело тянется к ней, и я хочу растерзать ее, содрать с нее кожуру и съесть, а потом слушать ее истории, с мельчайшими подробностями, которые замечает только она. Но здесь ведь нет противоречия, вовсе нет, она может быть потрясающей и в то же время душить тебя своим недовольством, которое просачивается и в тебя. Ну в самом деле, можно подумать, ты – образец спокойствия, символ дзена. Серьезно, не сваливай все на нее. Однако до того, как мы стали жить вместе, все было иначе, и это факт. До того, как мы стали жить вместе, была ложь, притворство, сдобренное достаточным количеством осколков правды, чтобы это работало, а теперь – теперь ты хочешь захлопнуть над ней крышку багажника. Когда вы вернулись из супермаркета и она наклонилась, чтобы достать из багажника пакеты с покупками, именно это ты и хотел сделать, захлопнуть над ней крышку. Именно так. У тебя зудела рука, которой ты придерживал красную крышку, и ты едва ее не захлопнул. Ладно, это все потому, что ты целыми днями сидишь дома, не бегаешь, не занимаешься спортом, а твой лучший друг еще не прошел бар-мицву. Продолжай в том же духе, и это кончится тем, что тебя примут в члены клуба «Рука помощи». Отлично. Самое время выбираться из этой петли, пока она не захлестнулась вокруг шеи. Выбираться, выбираться. Как я вообще в это вляпался? С чего все началось? Ноа опаздывает. Опаздывает. Ну и что? Успокойся.
Все эти шоу всегда начинаются с опозданием. Интересно, как прозвучат песни? Я их слышал в гитарной версии. Некоторые из них Давид пел мне еще в армии, в маленькой будке с разбитым окном, в перерывах между долгими караулами. Но посмотрим, как это будет выглядеть в исполнении группы и как это примет публика. Несомненно, с восторгом. Наверное, все будет супер. Я люблю ходить на концерты и шоу с Ноа. Есть в ней это, она погружается в музыку, она ей отдается и, когда танцует, закрывает глаза, в отличие от тех девиц, которые танцуют, как будто заполняют налоговую декларацию. А если она в платье, то можно просто стоять и смотреть, до того это красиво, из-под взлетающей юбки видны голые ноги, плечи блестят в свете огней.
В последнюю ночь нашей поездки в Иудейскую пустыню, где мы и познакомились, мы всей компанией пошли на дискотеку в кибуц Мицпе Шалем. Все дни похода по пустыне мы крутились один вокруг другого, обменивались фразами, взглядами, словечками, воздерживаясь от колкостей, но, только увидев, как она танцует, перебрасывая из стороны в сторону волосы, выбирая руками воображаемую веревку и отпуская на свободу бедра, я почувствовал в самой главной точке своего тела, в маленькой дельте, откуда отходят две шейные артерии и спускаются к груди, нечто такое, что вызвало во мне горячее желание.
О! А вот и ее грузовичок. Я узнаю визг тормозов. Восемь часов двадцать две минуты. Невероятно, но есть шанс, что мы приедем вовремя.
На первом снимке с концерта Давида сфотографирована афиша. Красный фон. Черные буквы. (Излюбленное сочетание начинающих рокеров, непонятно почему.) Забавное название – «Лакрица» – огромными буквами, ниже – имена участников группы. Имя Давида напечатано шрифтом того же размера, что имена остальных, потому что «хоть пишу и пою песни я, это не значит, что я более важная персона, чем, скажем, басист». Так он объяснил Амиру, когда за неделю до концерта показывал нам эскиз афиши. Он волновался и был в приподнятом настроении, как будто собирался выступать прямо сейчас, в нашей гостиной. Мне удалось, пойдя на профессиональный риск и шагнув на проезжую часть, справа от афиши поймать в кадр кусок парадной двери клуба «Паргод»; это тяжелая деревянная арочная дверь с металлическими заклепками по бокам; если пройти мимо нее днем, когда она закрыта, можно легко принять ее за дверь монастыря. Под афишей «Лакрицы» виднеется афиша другого шоу – только дата и одно слово из названия группы: «Шабес». Мне кажется, что полностью она называется «Шабес данс», но я не уверена. Позади афиш – зеленоватый городской рекламный щит, служащий им фоном, за щитом – несколько иерусалимских камней высокой стены, за которой – и этого на фотографии уже не видно – начинается квартал Нахлаот, точнее, красивая часть этого квартала, та, что с переулками.
