— Холодно, — сказала Пеппа и затихла.
Потом снова заговорила:
— Холодно, Сол. Я замерзла.
Тихо сказала, почти шепотом. Совсем не как обычно. Я заволновалась, нет ли у нее гипотермии. Мне доводилось смотреть ролик, как это бывает. От холода люди делаются тихими и медлительными. Я пощупала Пеппу — спина теплая, живот теплый.
— Чего ты меня лапаешь, лесбиянка, отстань! — пробурчала она. Тогда я поняла, что никакой гипотермии у нее нет.
Но было действительно холодно. Самая холодная ночь с тех пор, как мы здесь поселились. У меня имелся компас, и я знала, что ветер теперь дует с севера, а наш навес был обращен на юго-восток, потому что обычно ветер здесь дул с запада. Но сейчас ветер свистел прямо над нами. Мы лежали на еловых лапах, а у Пеппы даже шапки не было. Я собиралась сшить ей шапку, когда мы поймаем кроликов. Но я еще даже силки не успела расставить. Я стащила шапку с себя и натянула ей на голову.
— Так лучше? — прошептала я в маленькое ухо. Но Пеппа уже уснула. А вот я проснулась окончательно и начала волноваться. Я привыкла засекать, сколько времени волнуюсь, по часам в телефоне. По утрам я обычно волновалась около десяти минут, но в последнее время дольше, потому что перед побегом нужно было много чего сделать и спланировать. Я постаралась угадать время. Насколько я могла судить, близился рассвет, хотя было еще темно. Я почти всегда могу сказать, который час. Не знаю, как работает мое чувство времени, но дома оно мне очень помогало. Например, Мо и Роберт обычно приходили сразу после одиннадцати, и когда я поставила замок на дверь Пеппы, то стала его запирать и проверять, спит ли она, прямо перед их возвращением.
Они и не знали, что вставлен замок. Я стащила маленькую дрель и две стамески в строительном магазине, а противокражные датчики срезала кусачками для ногтей. Купила врезной замок в супермаркете и просмотрела пять роликов на «Ютубе» о том, как его поставить. Они даже не заметили маленьких дырочек, которые я просверлила, — все равно краска на дверях в нашей квартире давно ободралась. Ключ я отдала Пеппе, и теперь она могла запереться изнутри. Роберт не попал бы к ней, даже если захотел. Но он и не пытался. А вот запри я свою дверь, Роберт вышиб бы ее и разбудил этим Пеппу. Мо он бы не разбудил — она, когда бухая, вырубается нафиг.
Он не пробовал заходить в комнату Пеппы, но я знала, что это скоро случится, во-первых, потому, что он сам так сказал, и, во-вторых, потому, что Пеппе исполнилось десять, — со мной он начал именно в этом возрасте.
Так что я беспокоилась, наверное, минут десять. Я знала, что скоро начнет светать. В книге «SAS. Руководство по выживанию» я прочитала, что нужно разжечь костер во всю длину навеса, а за ним построить экран из веток, чтобы он отражал тепло. Я не сделала этого сразу, потому что не знала, останемся мы тут или нет. Но здесь место вроде подходящее. Небольшая ровная площадка над ручьем и высокие березы вокруг. Чтобы сделать навес, мы привязали брезент к двум березам. Брезент был камуфляжный — коричневые, бежевые и бело-желтые пятна. Больше подходил для пустыни, конечно, но и здесь работал неплохо. Я поднялась на горку, посмотрела сверху — ничего не было видно.
Ну, если только не знать, что там кто-то есть, а Пеппа как раз заорала:
— Сол! Иди сюда, посмотри! — Она поймала жабу и гладила ее, так что я сказала:
— У нее из спины выделяется яд, чтобы ее не съели хищники.
На это Пеппа ответила:
— А я и не собираюсь ее есть. А ты? Я не хочу ее есть, я ей лучше домик построю.
И она сложила маленький домик из плоских камней и гальки и посадила туда жабу. Да еще назвала ее Коннором, в честь мальчика, который ей нравился в школе.
Я снова стала беспокоиться — теперь из-за огня, который могли увидеть люди. Особенно ночью. Если дрова сухие, дыма от маленького костра-пирамиды немного, дым идет, только если дрова сырые или свеженарубленные. К тому же ветер сдувает любой дым. Мы торчали в «Последней великой пустоши»[1] Великобритании, ровно в восьми милях от ближайшего жилья, примерно в четырех милях от тропинки и в пяти милях от дороги. Я очень тщательно выбирала это место по карте Картографического управления Великобритании. Я ее стащила из библиотеки, там есть все карты Британских островов. Мы ровно на полмили углубились в лес за горным хребтом, который возвышается почти на три тысячи футов. Еще немного, и это была бы гора Мунро,[2] где бродят всякие альпинисты и дрочилы в ветровках.
На вершине горы ничего не росло, но, судя по карте, там находился круг из камней, вроде Стоунхенджа. Вообще эта вершина называлась как-то по-гэльски, и миссис Керр сказала, что это название произносится как «Магна Бра». Магна Бра. Я рассказала Пеппе, и ей захотелось забраться на эту вершину, особенно когда я объяснила, что «Магна» — это «большой» на латыни. Пеппа пришла в восторг и принялась повторять на все лады: «Большое бра… огромный лифак!»[3] Эта мелкая дрянь обожает всякие пошлости.
А вот по ночам горящий огонь виден издалека, даже из-за навеса. Поэтому я решила построить экран из веток, про который вычитала в справочнике, так чтобы он заслонил наш костер с востока. Дорога проходила как раз к востоку отсюда, и те, кто нас искал, могли заметить огонь, если бы поехали по дороге. Правда, я не представляла, каким образом они вообще узнали бы, что искать нас надо здесь.
