Тоска по дому - [117]
– Хорошо, я об этом подумаю, – сказала Нава, бросив быстрый взгляд на кипу бумаг на столе. Сверху лежала изогнутая канцелярская скрепка.
– Вы дадите мне знать? – спросил я, цепляясь за спинку стула, как за спасательный круг.
– Да, – ответила она, взяла цветной стикер и что-то на нем написала, возможно мое имя. Я ждал, что она посмотрит на часы или нетерпеливо поерзает на стуле, но Нава откинулась назад и развела в стороны руки, словно располагала бесконечным временем, словно только сейчас сложились условия для обычного разговора между двумя нормальными людьми, которых не заботит необходимость давать (или получать) рекомендацию; разговора, не связанного ни с клубом, ни с психологией, например о брачных играх тигров или о любимой музыке. «Интересно, какую музыку она любит?» – подумал я и чуть не задал ей этот вопрос, но промолчал, позволив волнам одиночества, внезапно поднявшимся от ее фигуры, разбиться о мою кожу, а ее взгляду – блуждать по стенам у меня за спиной. Еще я подумал, что должен рассказать об этом Ноа, рассказать в мельчайших подробностях, включая цвет резинки, стягивающей волосы Навы, потому что только Ноа была в курсе моих взаимоотношений с Навой, и только Ноа, единственная во всем мире, могла понять всю странность и нелепость этой встречи.
Через несколько дней Нава позвонила и сказала, что в принципе это недопустимо, но, если это для меня так важно, она не возражает. Я шел вниз по лестнице, ведущей в клуб, со свернутым в трубку новым кроссвордом под мышкой. Сердце бешено колотилось, и я без конца трогал свои щеки, чтобы в очередной раз убедиться, что они чисто выбриты. За последние несколько дней я десятки раз представлял себе эту сцену, и каждый раз в голове рождался новый сценарий. Единственное, чего не предусматривал ни один из них, это то, что на мое появление никто не обратит внимания.
Игроки в шашки сидели, уткнувшись в свои доски. Мордехай показывал какому-то незнакомому парню свой футбольный альбом. Ронен и Ханит склонились друг к другу, как будто собирались поцеловаться. А Шмуэль, мой Шмуэль, пустым взглядом смотрел в стену.
Я пошел в кофейный уголок и приготовил себе чай. Для чая было слишком жарко, но мне хотелось заняться хоть чем-то. Я как раз закончил размешивать сахар, когда кто-то похлопал меня по спине. Я обернулся. Передо мной стоял вечно обо всем сожалеющий Амация. Он хотел что-то сказать, но не мог подобрать слов. Я его не торопил.
– Скажи, – наконец, почесывая подбородок, произнес он, – а ты не тот студент с кроссвордами? – И, не дожидаясь ответа, пробормотал: Да нет, быть того не может. Тот вроде был на тебя похож, но… Малость повыше. Хотя нет, такой же. Почти.
– Хватит, Амация, не морочь ему голову, – сказал Джо, подходя к нам и протягивая мне руку. – Как поживаешь, Амир? Куда исчез? Мы уж боялись, что тебя похитили спецслужбы.
– С чего бы вдруг? – ответил я и пожал руку ему, а затем Малке, и Мордехаю, и Хаиму, и Ронену, и Ханит. И вот уже весь клуб собрался вокруг меня, как будто они ждали, чтобы Амация сделал первый шаг.
– Где ты пропадал так долго? – спросила Малка, и я ответил, что был немного болен, и Джо сказал:
– Надо было посоветоваться с нами, уж мы-то разбираемся в лекарствах.
И все засмеялись, включая Наву, наблюдавшую за происходящим со стороны. Амация спросил:
– Ну что, принес новый кроссворд? – И тут же добавил: – Кроссворды нам надоели, но мы по ним немного соскучились. Вообще, какой смысл решать кроссворды? Никакого. Но это классно, хоть и глупо.
– Да, Амация, я принес новый кроссворд, – ответил я. – Давайте решать его вместе. Приглашаю всех, не только членов кружка. – Последние слова я произнес очень громко и посмотрел на Шмуэля, надеясь, что он уловил намек, но Шмуэль просто снял очки и начал тщательно их протирать.
После того как с кроссвордом было покончено, все, кто принял участие в его разгадывании, поаплодировали мне и заставили дать слово, что я больше не заболею, потому что они без ума от кроссвордов. Я снял кроссворд со стены, свернул в рулон, закрепил резинкой, отложил в сторону и с пустыми руками подошел к Шмуэлю.
– Привет, – сказал я и сел рядом.
Он не ответил.
– Шмуэль, – попробовал я еще раз. – Это я, Амир. Ты меня помнишь?
Он не ответил.
– Шмуэль… – В моем голосе прорезались просящие ноты. – Неужели ты не помнишь, как мы с тобой разговаривали? Ты знакомил меня со своими теориями. О том, что мир разделен на три цвета…
– Красный, белый и прозрачный, – за меня закончил Шмуэль, и я вздохнул с облегчением.
– Красный, – продолжал он, – стремится к крайностям: вкусить красное яблоко с древа познания или белое яблоко с древа жизни. А Бог этого не позволяет. Бог прозрачен. Бог – это срединный путь.
Он рассказывал мне о трех перекрестках боли, на которых ему открылся Бог, а я заинтересованно кивал, хотя слышал все это много раз. С каждым его словом во мне крепло чувство отторжения. Он не помнил, что уже излагал мне свои теории. Скорее всего, он не помнил даже, кто я такой. Так какой смысл беседовать с ним, если у него ничего не задерживается в памяти? Какой смысл в существовании этого клуба, если его членам ни на йоту не становится лучше?
1998 год. Четверо друзей собираются вместе, чтобы посмотреть финал чемпионата мира по футболу. У одного возникает идея: давайте запишем по три желания, а через четыре года, во время следующего чемпионата посмотрим, чего мы достигли? Черчилль, грезящий о карьере прокурора, мечтает выиграть громкое дело. Амихай хочет открыть клинику альтернативной медицины. Офир – распрощаться с работой в рекламе и издать книгу рассказов. Все желания Юваля связаны с любимой женщиной. В молодости кажется, что дружба навсегда.
Герои этой книги живут на трех этажах одного дома, расположенного в благополучном пригороде Тель-Авива. Отставной офицер Арнон, обожающий жену и детей, подозревает, что сосед по лестничной клетке – педофил, воспользовавшийся доверием его шестилетней дочери. живущую этажом выше молодую женщину Хани соседи называют вдовой – она всегда ходит в черном, муж все время отсутствует из-за командировок, одна воспитывает двоих детей, отказавшись от карьеры дизайнера. Судья на пенсии Двора, квартира которой на следующем этаже, – вдова в прямом смысле слова: недавно похоронила мужа, стремится наладить отношения с отдалившимся сыном и пытается заполнить образовавшуюся в жизни пустоту участием в гражданских акциях… Герои романа могут вызывать разные чувства – от презрения до сострадания, – но их истории не оставят читателя равнодушным.
Состоятельный американский еврей Джеремайя Мендельштрум решает пожертвовать средства на строительство в Городе праведников на Святой Земле ритуальной купальни – миквы – в память об умершей жене. Подходящее место находится лишь в районе, населенном репатриантами из России, которые не знают, что такое миква, и искренне считают, что муниципалитет строит для них шахматный клуб… Самым невероятным образом клуб-купальня изменит судьбы многих своих посетителей.
Признанная королева мира моды — главный редактор журнала «Глянец» и симпатичная дама за сорок Имоджин Тейт возвращается на работу после долгой болезни. Но ее престол занят, а прославленный журнал превратился в приложение к сайту, которым заправляет юная Ева Мортон — бывшая помощница Имоджин, а ныне амбициозная выпускница Гарварда. Самоуверенная, тщеславная и жесткая, она превращает редакцию в конвейер по производству «контента». В этом мире для Имоджин, кажется, нет места, но «седовласка» сдаваться без борьбы не намерена! Стильный и ироничный роман, написанный профессионалами мира моды и журналистики, завоевал признание во многих странах.
Россия, наши дни. С началом пандемии в тихом провинциальном Шахтинске создается партия антиваксеров, которая завладевает умами горожан и успешно противостоит массовой вакцинации. Но главный редактор местной газеты Бабушкин придумывает, как переломить ситуацию, и антиваксеры стремительно начинают терять свое влияние. В ответ руководство партии решает отомстить редактору, и он погибает в ходе операции отмщения. А оказавшийся случайно в центре событий незадачливый убийца Бабушкина, безработный пьяница Олег Кузнецов, тоже должен умереть.
Ремонт загородного домика, купленного автором для семейного отдыха на природе, становится сюжетной канвой для прекрасно написанного эссе о природе и наших отношениях с ней. На прилегающем участке, а также в стенах, полу и потолке старого коттеджа рассказчица встречает множество животных: пчел, муравьев, лис, белок, дроздов, барсуков и многих других – всех тех, для кого это место является домом. Эти встречи заставляют автора задуматься о роли животных в нашем мире. Нина Бёртон, поэтесса и писатель, лауреат Августовской премии 2016 года за лучшее нон-фикшен-произведение, сплетает в едином повествовании научные факты и личные наблюдения, чтобы заставить читателей увидеть жизнь в ее многочисленных проявлениях. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В книгу вошли повести и рассказы о Великой Отечественной войне, о том, как сложились судьбы героев в мирное время. Автор рассказывает о битве под Москвой, обороне Таллина, о боях на Карельском перешейке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.