Торнбер - [119]

— «Помимо разбитого сердца ты испытываешь ужасную потерю», — ответила она. — «Горевать — это естественно; не притворяйся, что тебе не больно».

— «Мне больно», — согласился он, — «но то, что ты вернулось, очень помогает».

Все трое пошли обратно, при этом Грэм прижимал к груди яйцо. Воздух ощущался теплее, и запах камня в пещере был более острым. Когда они вышли наружу, в тёмный вечер, Грэм не мог не заметить, насколько ярче стал сказаться мир.

— Когда мы вошли, было так же светло?

Мэттью тихо засмеялся:

— Драконы оказывают такой эффект.

— Это — просто свет звёзд, Грэм, — сказала Мойра. — У тебя больше не будет проблем со зрением, даже если не будет почти никакого света.

Дэскас и Кассандра уже ждали их. Мэттью забрался, и протянул руку Грэма.

Тот покачал головой:

— Думаю, обратно я пойду пешком, Мэтт.

— Ты не можешь карабкаться вниз и нести это яйцо одновременно, — сказал его друг. — А даже если бы и мог, пешком путь обратно занял бы у тебя полночи.

Грэм посмотрел через край, на крутой склон горы.

— Чёрт побери.

— «Скоро мы будем летать вместе», — сказала Грэйс у него в голове.

Эпилог

Роуз Торнбер сидела за письменным столом в библиотеке на верхнем этаже. Закончив очередное письмо, она сложила его, и надписала адрес, прежде чем добавить восковую печать с оттиском своей печатки. Закончив, она выгнула спину, потягиваясь. Сидеть на твёрдом стуле в течение нескольких часов было больно, но она ещё не закончила.

Дверь позади неё открылась, и в комнату вошла Пенни, всё ещё одетая в броню. Роуз не могла вспомнить, чтобы видела её без защиты с тех пор, как пришли новости о нападении на семью Иллэниэлов.

— Всё ещё пишешь? — спросила Графиня.

— Ожидание — это трудно, — сказала Роуз. — Каждый раз, когда мне кажется, что я послала последнее письмо, мне в голову приходит ещё одна идея, и я ничего не могу сделать кроме как отправить ещё один запрос. Когда начнут приходить ответы, будет ещё хуже. А ты не устаёшь всё время носить весь этот металл?

Пенни тяжело села на стул у одного из столов для чтения.

— Да. Это не так легко, как когда-то прежде, но я не чувствую себя без неё комфортно.

— Похоже, что у каждой из нас есть свои способы справляться с трудной ситуацией, — прокомментировала Роуз.

— Твой хотя бы действительно помогает, — сказала Пенни. — Броня улучшает мне настроение, но никак не приближает нас к тому, чтобы выяснить, кто этот враг.

Роуз потёрла глаза:

— Мордэкаю будет спокойнее знать, что ты её носишь, готовая защищать ваших детей.

— Хотела бы я так думать, — сказала Пенни. — Но на самом деле они на этот раз сами себя защитили. Без Грэма я могла бы навсегда потерять дочь.

— Не забывай о близнецах, — сказала Роуз.

— Не забыла. Они больше всего меня пугают.

— Потому что они начинают добиваться чего-то сами?

— Потому что они думают, будто могут себя защитить, — поправила Пенни. — Я, ты… мы обе знаем, какой обманчивой может быть иллюзия безопасности, но они слишком молоды, чтобы понять опасность.

— От попыток из защитить не будет ничего хорошего, — сказала Роуз. — Я допустила эту ошибку с Грэмом. Ты со своими детьми справилась гораздо лучше.

— Я в этом не так уж уверена. Мойра в последнее время очень сердится на брата, а Джордж сказал некоторые очень тревожные вещи, когда я поговорила с ним вчера.

Это привлекло внимание Роуз:

— Объясни, что ты имеешь ввиду.

— Мэттью недавно объяснил ему, что он сделал, чтобы остановить Чэл'стратэка. Джордж выразил некоторое недоверие услышанному, в то время как Мойра весьма разволновалась. Никому из них не понравилось то, что он сказал. Джордж почти обвинил его во лжи, но я думаю, что он просто не понял. Однако Мойра знала правду, почему она и была, наверное, так зла. Она опасается за безопасность своего брата.

— Она сказала тебе, что именно её волнует? — спросила Роуз.

Пенни нахмурилась:

— Нет. Она скрывает от меня свои заботы. Они оба хотят меня защитить.

— Научились этому у своих родителей, — заметила Роуз.

— Это фрустрирует, — согласилась Пенни. — Они думают, что умнее нас. Я потом поговорила с Джорджем, наедине, и он казался весьма обеспокоенным. Он признался, что на самом деле не понял, что именно сделал Мэттью, но уничтожить поддерживающую существование одного из тёмных богов магию с помощью обычного заклинания не должно быть возможным.

Роуз сжала губы:

— Мордэкай — единственный, кто на самом деле понимает вещи, над которыми работает этот мальчик.

— И его здесь нет.

— Может, тебе следует попытаться занять его, — предложила Роуз.

— Как?

— Ты видела броню, которую он сделал для Грэма? Она появляется из ниоткуда, и исчезает так же быстро. Тебе не пришлось бы весь день носить эту кольчугу.

— Он сказал, что на её изготовление у него ушло полгода, — сделала наблюдение Пенни.

— Вот именно.

Пенни тихо засмеялась:

— Не думаю, что я смогу так легко прижать его. Он очень упрям, и у него есть свои мысли насчёт того, что должно иметь приоритет.

— Прямо как его отец, — заметила Роуз.

Графина поставила свою стальную шапку на стол перед собой:

— Прошло уже почти четыре дня, Роуз. Ему следовало бы уже послать сообщение, или как-то ещё связаться… если бы он мог.