Торговцы грезами - [168]
— Привет, милашка! Ну, что там у тебя?
— Джонни, — медленно сказала она, и ее голос эхом отозвался в трубке. — Папа умер.
По моему телу пробежал озноб. Я похолодел.
— Извини, — сказал я. — Когда это случилось?
— Час назад, — печально произнесла она.
— Сейчас я приеду, — сказал я ей, но тут мне в голову пришла другая мысль. — А как мама перенесла это?
— Она сейчас наверху с ним, — ответила она и заплакала.
— Возьми себя в руки, милашка. Питеру бы это не понравилось.
Она шмыгнула носом.
— Конечно, не понравилось бы, — с трудом сказала она. — Он никогда не выносил моих слез. Если мне что-то хотелось, когда я была маленькой, достаточно было заплакать.
— Молодец, — ободряюще сказал я. — Сейчас буду у тебя.
Повесив трубку на рычаг, я долго смотрел на телефон. Затем повернулся в кресле и посмотрел в окно. Стоял чудесный день, но чего-то теперь не хватало. Я почувствовал, как мои глаза наполнились слезами, и подумал: «Ну ладно, Джонни, не веди себя как ребенок. Никто не живет вечно. У него была богатая событиями жизнь». Но, конечно, в этой жизни у него было и много печалей. Я повернулся к столу, положил голову на руки и заплакал. Черт возьми, я имел такое же право оплакивать его, как и кто-нибудь другой.
Услышав, как открылась дверь и кто-то вошел в кабинет, я поднял голову. Это был Боб. Он стоял, глядя на меня.
— Ты слышал? — спросил он, но уже и сам понял. Я тяжело поднялся с кресла и обошел вокруг стола.
Взяв с дивана шляпу, я молча посмотрел на него. Он смотрел на меня с сочувствием.
— Я знаю, что ты испытываешь, Джонни, — тихо сказал он. — Он был настоящим человеком.
— Это был величайший человек, которого мы совсем не знали, — сказал я. — По крайней мере он никогда никому не хотел причинить зла.
Боб кивнул. Внезапно я ощутил тишину. Казалось, что студию накрыли звуконепроницаемым колпаком.
— Чертовски тихо, — заметил я.
— Ребята на съемочной площадке тоже обо всем узнали. Никто не хочет сейчас работать.
Я кивнул. Так оно и должно было быть. Я прошел мимо него в коридор. Люди, стоявшие маленькими группками, смотрели на меня, когда я проходил мимо них, в их взглядах было сочувствие. Один или два даже подошли ко мне и молча пожали руку.
Я вышел на улицу. Здесь было то же самое. Везде стояли люди и тихо переговаривались. Их сочувствие волнами передавалось мне. Я пошел мимо студии звукозаписи, здесь тоже было тихо. То же самое было и на второй, и на четвертой съемочных площадках. У входа в каждое здание стояли люди, печально глядя мне вслед. Резкая музыка донеслась до моих ушей. Вздрогнув, я поднял взгляд — я уже привык к тишине. На съемочной площадке номер один играла музыка. В душе у меня закипело возмущение. Какое они имели право заниматься делами, как будто ничего не произошло! Хватило же другим такта! Я медленно подошел к площадке и вошел в помещение. Теперь музыка гремела вокруг. Я прошел вперед и услышал, как началась песня. В центре площадки стояла молодая девушка и пела в микрофон, ее прекрасный голос звучал подобно золотой флейте. Повернувшись, я пошел обратно к двери.
Кто-то схватил меня за рукав. Я повернулся. Это был Дэйв. Его глаза сияли.
— Ты только послушай, как поет эта канареечка, Джонни, — сказал он. — Только послушай!
Я посмотрел на сцену. Да, девчонка пела, конечно, хорошо, но сейчас мне было не до песен. Я видел, что к нам идут Ларри и Стенли Фарбер. Интересно, сообщил им уже Ларри печальную новость? Хотя мне было все равно. Единственное, что я хотел, — это уйти отсюда.
Дэйв держал меня за руку, пока они не подошли, и опять принялся что-то восторженно кричать мне на ухо.
— Я тебе говорю, что на этой девчонке мы заработаем будь здоров! Каждая нота в ее голосе напоминает мне звон монет.
Дэйв повернулся к подошедшим.
— Правильно я говорю?
Они кивнули, согласно улыбаясь.
— Вы слышали, что Питер Кесслер умер? — спросил я у них.
Ларри кивнул.
— Да, — ответил он. — Я слышал. Плохо, конечно, но этого следовало ожидать, ведь он был уже старым.
Я молча смотрел на них. Ларри был прав, это было плохо. Единственное, чего он не знал, насколько это было плохо. Я сбросил руку Дэйва с рукава и пошел прочь.
За спиной послышался голос Дэйва.
— Эй! Что с этим парнем? — спрашивал он своих друзей.
Я не слышал, что ему ответили, так как уже закрыл за собой дверь.
В моем кабинете никого не было, когда я, сев за стол, положил перед собой листок бумаги. Нажимая на перо, которое заскрипело, я вывел: «Совету директоров компании „Магнум Пикчерс“».
Подняв глаза, я посмотрел через открытую дверь в коридор и снова перевел глаза на лежащий передо мной лист. Теперь все встало на свои места. Я вспомнил, что сказал мне Эл после того, как признался, что является владельцем «Великой бостонской корпорации».
— Питер сказал, что когда-нибудь ты обратишься ко мне, — сказал он со своей спокойной улыбкой.
Я удивился.
— Неужели? — спросил я. — Откуда он знал? Мы ведь только вчера договорились с ним обо всем.
Эл покачал головой.
— Ты не прав, Джонни, — продолжал он все так же спокойно, — это случилось еще два года назад, когда он продал свой контрольный пакет акций.
Я еще больше удивился и посмотрел на Дорис, потом снова на Эла.
Три поколения американских писателей считают Гарольда Роббинса своим учителем. В 50, 60 и 70-х годах этот писатель был главным законодателем моды в американской литературе.Каждый новый его роман вызывал огромнейший резонанс в обществе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Судьба была жестока к Жаннет де ла Бовиль: война, концлагерь, смерть матери, любовь-ненависть к отчиму – садисту и извращенцу… даже огромное состояние не может заставить ее забыть боль и ужас детства. Но жизнь сделала характер Жаннет твердым и решительным, и она буквально врывается в мир „высокой моды» Франции, поставив перед собой одну-единственную цель – стать первой, стать лучше всех, известнее всех, получить все – иначе существование не имеет смысла.
Они были рождены в разных местах — кто в грязных трущобах Нью-Йорка, а кто — в аристократических особняках Парижа. Но их в одночасье объединила жажда наживы, жажда бешеных денег и могущества власти. У них было все — миллионные суперсделки и смертельная опасность, любовь и роскошь, женщины и мужчины. Они знали, что большой бизнес не делается в белых перчатках, и для достижения цели не останавливались ни перед чем. Они были не просто бизнесменами — умными, отчаянными, беспощадными хищниками...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые на русском языке издается неизвестный пока отечественному читателю роман популярнейшего американского писателя.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Продолжение самого популярного романа Гарольда Роббинса “Ловцы удачи”, выходившего в русском переводе также под названиями “Карпетбеггеры” и “Охотники за удачей”.
«...А вслед за армией северян пришла другая армия. Эти люди приходили сотнями, хотя каждый их них путешествовал в одиночку. Приходили пешком, приезжали на мулах, верхом на лошадях, в скрипучих фургонах и красивых фаэтонах. Люди были самые разные по виду и национальности. Они носили темные костюмы, обычно покрытые дорожной пылью, широкополые шляпы, защищавшие их белые лица от жаркого, чужого солнца. За спинами у них через седла или на крышах фургонов обязательно были приторочены разноцветные сумки, сшитые из потрепанных, изодранных лоскутков покрывал, в которых помещались их пожитки.
Три поколения американских писателей считают Гарольда Роббинса своим учителем. В 50, 60 и 70-х годах этот писатель был главным законодателем моды в американской литературе.Каждый новый его роман вызывал огромнейший резонанс в обществе.
Всемирно известного американского писателя Гарольда Роббинса (1912–1997) называют «Мопассаном XX века».«Голливудская трилогия» объединяет три романа «Торговцы грезами», «Охотники за удачей» и «Наследники», в которых Роббинс в романной форме прослеживает всю историю Голливуда — от его зарождения до наших дней. Романы его похожи на голливудские блокбастеры — в них есть все, что интересно современному человеку: деньги, секс, страсть, карьера, предательства, мечты… И все то, на что способен человек, чтобы сделать мечту реальностью…Романы Роббинса переведены на 32 языка, в мире продано свыше 800 млн.