Том 5. Революции и национальные войны. 1848-1870. Часть первая - [4]

Наконец, уступая настояниям присутствующих и герцога Монпансье, Луи-Филипп решился: он подписал отречение от престола, вопреки уговорам королевы и Бюжо. Внук его, граф Парижский, должен был стать королем под именем Луи-Филиппа II, а регентство переходило к матери молодого принца, герцогине Орлеанской. Но уже не оставалось времени объявить об отречении. Инсургенты подожгли казарму поста Шато-д'О и подошли к Тюильри. Луи-Филипп и его семья сели в две закрытые кареты и двинулись по набережным, эскортируемые кирасирами. Войска рассеялись. Толпа, не встречая сопротивления, ворвалась во дворец, разрушила трон и выбросила через окна королевскую мебель, причем ни одна вещь не была украдена.

Образование временного правительства. Герцогиня Орлеанская, по совету своего секретаря, удалилась вместе с сыном в Бурбонский дворец. Она явилась в палату депутатов; большинство встретило ее восторженными приветствиями и провозгласило регентшей от имени графа Парижского.

Но вскоре вооруженная толпа заполнила зал заседаний с криками «Низложение!» Председатель надел шляпу и объявил перерыв заседания. Ледрю-Роллен, единственный депутат социалистической партии[4], обращаясь к толпе, сказал: «Во имя народа, который вы представляете, я требую молчания». Он протестовал против регентства, затем предложил составить временное правительство, назначенное не палатой, а самим народом. Ламартин поднялся на трибуну, произнес хвалебную речь «славному народу, который в течение трех дней сражается за низвержение вероломного правительства», и потребовал назначения временного правительства, «задача которого — немедленно принять необходимые меры для призыва всей страны высказать свое мнение».

В это время новая толпа вооруженных людей ворвалась в зал с криками «Долой палату! Не нужно депутатов!» Председатель объявил заседание закрытым. Но часть депутатов левой осталась в зале. Ламартин зачитал список имен; толпа отвечала на каждое имя то криками одобрения, то протестами. Так народом был принят список членов временного правительства, заготовленный республиканцами Насьоналя; в него вошли Дюпон де л'Эр, Араго, Ламартин, Ледрю-Роллен, Кремьё, Мари, Гарнье-Пажес — все депутаты.

В то время как в палате составлялось правительство, республиканцы-социалисты[5], собравшись в редакции газеты Реформа, составляли свой список. Это был тот же список Насьюналя с прибавлением нескольких имен из своих: Флокон, секретарь Реформы; Луи Блан, автор Организации труда, Альбер, рабочий-механик, вождь тайного общества Времена года. Затем, следуя партийной традиции, все отправились в Ратушу и там провозгласили республику; Коссидьер взял на себя префектуру полиции, а Араго — почту.

Как и в 1830 году, в Париже образовалось два революционных правительства; как и в 1830 году, правительство, провозглашенное в Бурбонском дворце, прошло по улицам, наполненным восставшими, направляясь в Ратушу; здесь оно сформировалось, поделив министерские портфели между своими членами. Но оно не посмело, как в 1830 году, отделаться от правительства Ратуши звонкими фразами; оно решилось принять в свой состав деятелей Реформы. Так как министерские портфели были уже распределены, их внесли в список в качестве «секретарей». И все вместе они остались в Ратуше под охраной рабочих[6].

II. Временное правительство

Первые мероприятия временного правительства. Обе группы, — Насьюналя и Реформы, — действовавшие совместно для низвержения Луи-Филиппа, очутились бок о бок во временном правительстве. Обе эти группы были республиканскими. Они единодушно решили принять название Временного правительства Французской республики — название, которое с 25 февраля стало официальным. Применяя на практике свои общие принципы, временное правительство, помимо отмены дворянских титулов, декретировало свободу печати с отменой гербового сбора, свободу политических собраний, право для всех граждан вступать в национальную гвардию. Эти три меры совершенно изменили условия политической жизни в Париже. Немедленно возникло более сотни дешевых политических газет, продававшихся в розницу; эти газеты распространялись в рабочей среде и создали общественное мнение, благоприятное для социалистов. Почти во всех кварталах основаны были клубы, куда каждый вечер приходили рабочие послушать дебаты по политическим вопросам. Самый деятельный из этих клубов — Права человека — возглавлялся старыми руководителями тайных обществ — Собрие и вышедшим из тюрьмы Бланки. Рабочие массами вступали в национальную гвардию; число национальных гвардейцев Парижа, составлявшее к 1 февраля 66 751, к 18 марта достигло цифры 190 000. Таким образом, благодаря народным газетам, клубам и национальной гвардии в течение нескольких дней организовалась новая сила, достаточная, чтобы господствовать над Парижем.

В среде временного правительства шли раздоры между двумя разнородными группами, которые совместно совершили революцию. Деятели Насъопаля, парламентские республиканцы, хотели ограничиться политическим переворотом; им хотелось как можно скорее созвать собрание, которое должно было организовать республику; это была партия демократической республики, партия трехцветного знамени. Деятели же Реформы в политическом перевороте видели лишь средство к совершению социальной революции