Том 3. Военные походы запорожцев, 1686–1734 - [173]

.

О результате просьбы запорожцев первый известил Скоропадского киевский губернатор князь Голицын, временно находившийся в то время в Петербурге. Он писал гетману, что ему послан с наставлением указ, как держаться относительно запорожских казаков. Очевидно, князь Голицын хотел предварить Скоропадского о том, чтобы он немедленно же воспретил жителям малороссийских городов сноситься с запорожскими казаками согласно воле государя.

Но то, что легко было предписать на бумаге, весьма трудно было исполнить на деле. Так, когда гетман Скоропадский, получивший царский указ, стал приводить его в исполнение, то есть потребовал от купцов, ездивших из Малороссии в Крым и возвращавшихся из Крыма в Малороссию, чтобы они объезжали Запорожскую Сечь и не давали запорожцам никакой платы от своих товаров, то запорожцы начали жестоко мстить за то малороссийским купцам. Один раз в июне месяце они напали на Китайгородских людей, ездивших в Крым за купецким промыслом и возвращавшихся назад с товарами: наскочивши на них в то время, когда они только что переправились через реку Самару, у урочища Шести Колодезей, запорожцы некоторых из них побили, некоторых поранили, а все добро их разграбили, и напрасно после того кошевой атаман посылал свой универсал в Самару до Севрюка об унятии своевольцев, своевольцы по-прежнему предавались грабежам. В другой раз наскочили запорожцы на майдан опошнянских селитренников над речкой Ушивой, разнесли там все строения и все, что можно было, пограбили, а оттуда бросились под города Полтавского полка, и хотя во время этого набега трое из грабителей были пойманы, зато остальные, нисколько не унимаясь, намеревались сделать набег на слободские города. И все те разорения и грабежи, которые запорожцы чинили по дорогам промышленным людям, стались после царской грамоты (февраля 10-го дня) и крепкого гетманского приказа, запрещавших украинцам сноситься с Запорожьем. Согласно таким приказам, полтавский купец Григорий Магденко, ездивший в Крым за товаром, исходатайствовал было у ханского визиря и у перекопского бея дозволение всем купцам стороны царского величества не заезжать до Сечи, чтобы не платить никакой пошлины запорожцам. У запорожцев даже отобран был Кызыкерменский перевоз, к которому приставили татарина для того, чтобы он, перевозя через Днепр купцов, не давал корыстоваться от перевоза запорожцам. Однако эти распоряжения скоро были отменены. Когда крымский хан ехал в Белогородчину, то к нему явился кошевой атаман и снова выпросил у него Кызыкерменский перевоз в пользу запорожского войска. Подтверждая такое обещание своим властным письмом, хан сделал в нем приписку о том, дабы тех из малороссийских или из крымских купцов, которые ехали до Крыма или возвращались из него и не представлялись кошевому атаману, без уплаты денег не перевозить через перевоз. После того запорожцы, снова отобрав по ханскому письму в свои руки Кызыкерменский перевоз, всех ехавших к нему стали отсылать насильно в Сечь, и тогда сколько кошевой атаман напишет перевезти возов, столько и перевозили их, без письма же кошевого вовсе никого не перевозили через Днепр. Кошевой давал от себя для конвоя проводников, и купцы всякому провожатому должны были платить по 10 талеров от себя. Когда же малороссийские купцы, избегая Кызыкерменского перевоза, делали круг в несколько миль степью левой стороны Днепра, то запорожцы настигали их вблизи реки Самары и разграбляли все их товары и добро.

Не решаясь лично предпринять никаких мер против нападений со стороны запорожцев, гетман Скоропадский обратился сперва с запросом по этому поводу к киевскому губернатору князю Голицыну, а потом, по совету последнего, написал письмо к графу Гавриилу Ивановичу Головкину с просьбой прислать ему инструкцию, как поступать с «ворами», и вместе с тем написать о действиях их крымскому хану, особенно же просить об отобрании у них Кызыкерменского перевоза[839].

Но крымский хан Каплан-Гирей далек был в то время от всякой мысли о том, чтобы вредить запорожцам; напротив того, он, где мог, старался ходатайствовать за них. Так, в это время он писал за каких-то запорожцев, купивших себе на собственные деньги земли под городом Чигирином, польскому гетману Синявскому и просил его оказать им, в случае нужды, всякое вспоможение[840]. В каких, собственно, видах, какие именно из запорожцев ушли из Крыма под Чигирин и почему за них хлопотал сам хан, осталось неизвестным, но это обстоятельство в связи с другими дает повод думать о том, что хан оказывал внимание запорожскому войску.

Сами малороссияне, несмотря на крепкие царские и гетманские приказы, пользуясь тайными урочищами в разных местах, почти беспрерывно проходили целыми купами из городов в Запорожье по сто, по двести, по триста человек и тем самым вызывали новые меры со стороны надлежащих властей киевского губернатора князя Голицына и гетмана Скоропадского для прекращения сношений между Запорожьем и Малороссией. Один казак Миргородского полка (по фамилии Корней Федоренко, долго находившийся в Запорожье, пришел из Сечи на Украину и из Украины снова ходил, с ведома миргородского полковника, в Сечь будто бы для отыскания там каких-то вещей своих. По этому поводу гетману Скоропадскому предписано было казаков, бывших на Запорожье, потом повинившихся и поселенных на Украине, отнюдь и ни под каким видом ни в крымские, ни в турецкие области не пускать