Том 3. Военные походы запорожцев, 1686–1734 - [160]
Как подействовали на запорожское войско эти уверения князя Голицына и посланный универсал гетмана Скоропадского в Сечь, это видно из обширного письма кошевого атамана Иосифа Кириленка со всем низовым товариством, писанный на имя гетмана.
Это письмо заключает в себе политическую исповедь запорожских казаков, и в нем яснее и определеннее, чем в чем-либо другом, высказаны были истинные причины того, почему запорожцы отказали в повиновении русскому царю и перешли на сторону шведского короля.
«Іосиф Кириленко атаман кошовый зо всем старшим и меншим товариством войска запорожского, на низу Днепра знайдуючагося. Велможний мосце пане Скоропацкий, гетмане московский. Уневерсал ваш увещавательний, подписом руки вашей и московской и двома печатми, единою войсковою, и другою московскою утверженний, чрез посланцов ваших Яцка Поповича и Микиту подан тут нам на Коше и в общой раде, подлуг обикновения давнего, вслух всех вчитанний, на которий любо[740] не треба било и одписовати, поневаж ничего в оном нема ж отчизне и волностем войсковим нашим полезного, тилко едина неправда и прелесть московская изображена, лечь[741] жебисть[742] ваша милость з единомислною себе Москвою не разумел, же албо не умеем, албо не смеем правди писати, прето на тот ваш прелестний уневерсал повторе[743] ответуем: а вопервих удивляемся, иж[744] ваша милость не встидаешся титуловити войска запорозкого обоих сторон Днепра гетманом, кгди[745] ж мы вашей милости а ни сами собою, а ни через послове наших, а ни через писмо войсковое на тот уряд не обирали, на який ваша милость возведени зосталесь под мушкетами московскими внутрь города Глухова, якових взапертю при лицу его царского величества, а не в полю и не через волное по правам войсковим избрание, до того як ваша милость привлащаешь себе титул войска запорожского, когда тепер оного до регименту вашего милостивого не належит и не хочет належати, да и Сечь запорожская, гнездо войсковое, зродло[746], фундамент и оборона волностей войскових едино чрез московскую врожаную[747] к нам вражду и прелесть, другое чрез зраду[748], вероломство и кривоприсяжство проклятого Кгалакгана, виродка, отчистого оманщика, здрайцу и невдячника[749] хлеба нашего войскового, а единомислника вашею милостиною знесенна на вечное отчизны нашой порабощение и на конечное прав и волностей войскових разорение зостала обоих зась сторон Днепра гетманом, як ваша милость, меешь бити (-быти), поневаж тамобочная сторона, чи теж Украина целком до вашей милости не належит, леч там князь Голицын, воевода киевский, власть свою московскую совершенно распространяет, немилостивые здирства и тяжести людем бедним наносит и власне як природним тоей ж Украйни державцею, а в сегобочний Украине именем тилко, а не делом гетманский уряд на себе носит, кгди ж и тут ничого згола без воли министра московского, при боку вашей милости обретаючогося, не можеш чинити и порядков войскових управляти, которий все вашей милостини куски личит[750] и все поступки вашей милостини изследствует; вытай же[751], надто тойже помянутий князь Голицын и воеводою киевским и гетманом достает, которий по обоим сторонам Днепра подлуг[752] своей воли и уподобаня[753] все дела войсковие барзей, а нежели ваша милость управляет, що хочет – чинит и мучителскую область свою разширяет, и чи давно ж[754] он, поворачаючи з Москви, а заставши у вашей милости в Глухови Михайла, бившого (-бывшаго) полковника белоцерковского, зперед от вашей милостиниж велел его безчестно на укоризну и уничтожение уряду гетманского порвати, в кайдани забити и до Киева запровадити? Ото ж до чого пришла повага гетманская и в якой волности оная зостает! Пожался теди, Боже, сам доброволне шию свою в ярмо тяжкое московское отложилесь и отчизну нашу во оное впрягаешь, да и нас, еще последних за права и волности крепко зоставляючихся, наущенний прелестми московскими, хощишь не тилко Тим же игом тиранским принудити, леч и до конца погубити, и не диво, албо вем, хто тонет, тот и инших в тую ж пагубную тоню за собою тягнет. А як в першом нашом ответном листе, до вашей милости писанном, не писалисмо нечого неправдивого и самой слушности[755] противного, так и тепер ответуючи на уневерсал вашей милости увещавательный, и барзей прелестний, ничого от правди здорожного[756] не пишем, тилко тое виражаем, що колвек ест нам досадително, целости отчистой, правам и волностям войсковим противно, правда то есть, же (-что) ми (-мы) были и теперь достаемо единоверними церкве православной католической и отчизни матки нашой синами, в которой породилисьмося, поросли при своих правах и волностях козацких по превысокой милости монаршой, самодержцов московских, блаженния памяти отца и братов нинешнего государя царя (любо и тогди за царствования их по смерти славной памяти Богдана Хмельницкого тие ж права, и волности наши часто поврежени бивали) знайдовалися, леч когда за государства теперешнего монархи российского самим делом досведчилимо явного прав и волностей наших разорения, а обавляючися[757], жеби ми все под тяжким игом вечними не были московскими работниками, хваталисмося за поводом
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Трехтомная «История запорожских казаков» выдающегося украинского историка, этнографа, фольклориста, археолога, писателя, лексикографа, академика Д.И. Яворницкого – ценнейший памятник отечественной дореволюционной историографии, важный источник по изучению истории украинского казачества.
К началу XVI века запорожские казаки сложились в значительную военную силу, доставлявшую беспокойство соседям. Однако и соседи вели себя беспокойно.Польское правительство создало на Украине так называемое реестровое казачество, которое стало важной силой в войнах против Турции и Московского государства. Они должны были защищать Речь Посполитую от татарских и запорожских набегов. В то же время на Украине насчитывались тысячи нереестровых казаков, которые населяли южноукраинские степи и жили войной, разбоем, охотой и рыбной ловлей.Жили казаки прежде всего за счет военной добычи в войнах с Крымским ханством и Турцией, а также жалованья, которые им выплачивали, соответственно, Варшава и Москва.
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.