Том 3. Басни, стихотворения, письма - [3]

Когда бы ты летал, как я, да знал бы свет,

То видел бы, что здесь луга, поля и нивы

Им только и живут, им только и счастливы:

   Оно своею теплотой

Огромные дубы и кедры согревает

  И удивительною красотой

Цветы душистые богато убирает;

    Да только те цветы

    Совсем не то, что ты:

  Они такой цены и красоты,

  Что само время их, жалея, косит,

   А ты ни пышен, ни пахуч:

Так солнца ты своей докукою не мучь!

Поверь, что на тебя оно луча не бросит,

И добиваться ты пустого перестань,

     Молчи и вянь!»

Но солнышко взошло, природу осветило,

По царству Флорину рассыпало лучи,

И бедный Василек, завянувший в ночи,

   Небесным взором оживило.

  О вы, кому в удел судьбою дан

     Высокий сан!

Вы с солнца моего пример себе берите!

      Смотрите:

Куда лишь луч его достанет, там оно

Былинке ль, кедру ли — благотворит равно,

И радость по себе и счастье оставляет;

Зато и вид его горит во всех сердцах —

  Как чистый луч в восточных хрусталях,

   И всё его благословляет.

Роща и огонь

   С разбором выбирай друзей.

Когда корысть себя личиной дружбы кроет,—

   Она тебе лишь яму роет.

Чтоб эту истину понять еще ясней,

  Послушай басеньки моей.

  Зимою Огонек под Рощей тлился;

Как видно, тут он был дорожными забыт.

Час-от-часу Огонь слабее становился;

  Дров новых нет; Огонь мой чуть горит

И, видя свой конец, так Роще говорит:

   «Скажи мне, Роща дорогая!

  За что твоя так участь жестока,

  Что на тебе не видно ни листка,

   И мерзнешь ты совсем нагая?» —

    «Затем, что, вся в снегу,

Зимой ни зеленеть, ни цвесть я не могу»,

   Огню так Роща отвечает.

  «Безделица!» Огонь ей продолжает:

«Лишь подружись со мной; тебе я помогу.

  Я солнцев брат, и зимнею порою

   Чудес не меньше солнца строю.

   Спроси в теплицах об Огне:

Зимой, когда кругом и снег и вьюга веет,

   Там всё или цветет, иль зреет:

   А всё за всё спасибо мне.

   Хвалить себя хоть не пристало,

   И хвастовства я не люблю,

Но солнцу в силе я никак не уступлю.

  Как здесь оно спесиво ни блистало,

Но без вреда снегам спустилось на ночлег;

А около меня, смотри, как тает снег,

Так если зеленеть желаешь ты зимою,

    Как летом и весною,

   Дай у себя мне уголок!»

Вот дело слажено: уж в Роще Огонек

  Становится Огнем, Огонь не дремлет:

   Бежит по ветвям, по сучкам;

Клубами черный дым несется к облакам,

И пламя лютое всю Рощу вдруг объемлет.

Погибло всё вконец, — и там, где в знойны дни

Прохожий находил убежище в тени,

Лишь обгорелые пеньки стоят одни,

    И нечему дивиться:

   Как дереву с огнем дружиться?

Чиж и еж

    Уединение любя,

Чиж робкий на заре чирикал про себя,

Не для того, чтобы похвал ему хотелось,

  И не за что; так как-то пелось!

  Вот, в блеске и во славе всей,

  Феб лучезарный из морей

      Поднялся.

Казалось, что с собой он жизнь принес всему,

      И в сретенье ему

Хор громких соловьев в густых лесах раздался.

  Мой Чиж замолк. «Ты что ж»,

  Спросил его с насмешкой Еж:

    «Приятель, не поешь?» —

«Затем, что голоса такого не имею,

  Чтоб Феба я достойно величал»,

   Сквозь слез Чиж бедный отвечал:

«А слабым голосом я Феба петь не смею».

   Так я крушуся и жалею,

Что лиры Пиндара мне не дано в удел:

    Я б Александра пел.

Волк и ягненок

У сильного всегда бессильный виноват:

Тому в Истории мы тьму примеров слышим,

   Но мы Истории не пишем;

  А вот о том как в Баснях говорят.

Ягненок в жаркий день зашел к ручью напиться;

   И надобно ж беде случиться,

Что около тех мест голодный рыскал Волк.

Ягненка видит он, на до́бычу стремится;

Но, делу дать хотя законный вид и толк,

Кричит: «Как смеешь ты, наглец, нечистым рылом

   Здесь чистое мутить питье

      Мое

     С песком и с илом?

    За дерзость такову

   Я голову с тебя сорву».—

   «Когда светлейший Волк позволит,

Осмелюсь я донесть: что ниже по ручью

От Светлости его шагов я на сто пью;

  И гневаться напрасно он изволит:

Питья мутить ему никак я не могу».—

    «Поэтому я лгу!

Негодный! слыхана ль такая дерзость в свете!

Да помнится, что ты еще в запрошлом лете

   Мне здесь же как-то нагрубил:

  Я этого, приятель, не забыл!» —

«Помилуй, мне еще и отроду нет году»,

Ягненок говорит. «Так это был твой брат».—

«Нет братьев у меня». — «Так это кум иль сват

И, словом, кто-нибудь из вашего же роду.

Вы сами, ваши псы и ваши пастухи,

    Вы все мне зла хотите,

И если можете, то мне всегда вредите:

Но я с тобой за их разведаюсь грехи».—

«Ах, я чем виноват?» — «Молчи! устал я слушать

Досуг мне разбирать вины твои, щенок!

Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать».

Сказал и в темный лес Ягненка поволок.

Обезьяны

Когда перенимать с умом, тогда не чудо

   И пользу от того сыскать;

   А без ума перенимать,

   И боже сохрани, как худо!

Я приведу пример тому из дальних стран.

   Кто Обезьян видал, те знают,

   Как жадно всё они перенимают.

  Так в Африке, где много Обезьян,

   Их стая целая сидела

По сучьям, по ветвям на дереве густом

  И на ловца украдкою глядела,

Как по траве в сетях катался он кругом.

Подруга каждая тут тихо толк подругу,

    И шепчут все друг другу:

   «Смотрите-ка на удальца;

Затеям у него так, право, нет конца:

     То кувыркнется,

     То развернется,

     То весь в комок

     Он так сберется,

   Что не видать ни рук, ни ног.

   Уж мы ль на всё не мастерицы,