Том 2. Время Наполеона. 1800-1815. Часть вторая - [164]

Население испанских провинций представляло собою пеструю амальгаму из испанцев, креолов, индейцев, негров, вольноотпущенников, рабов. Администрация была отвратительная, царил полнейший произвол губернаторов. После 1808 года в этих обширнейших странах, как и в Испании, воцарилась анархия, и вице-короли, губернаторы, наместники сразу оказались совершенно беспомощными перед натиском сил туземцев[124].

Политика Испании всегда заключалась в том, чтобы держать население в полном невежестве и устранять всякое иностранное влияние. Власти особенно боялись воздействия великих потрясений 1789 года; чтобы не дать агитации проникнуть в их владения, они усилили свой деспотизм и стали проявлять беспощадную суровость.

«Во всех обществах, ставивших себе целью распространение просвещения, усматривали очаги восстания; в городах, где было 40 000—50 000 жителей, воспрещалось устройство типографий. Мирных граждан, в сельском уединении втихомолку читавших произведения Монтескье, Робертсона и Руссо, начинали подозревать в революционном образе мыслей. Когда между Испанией и Францией вспыхнула война, заключили в тюрьму несчастных французов, которые уже лет 20–30 проживали в Мексике» (Гумбольдт).

В Боготе заковывали в кандалы людей, виновных в том, что они доставали себе французские газеты. Но даже такими средствами невозможно было держать целый материк оторванным от остального мира, совершенно прекратить доступ известиям о волнении умов в других странах. Идеи революции, свободы, независимости просочились в Мексике в глубокие слои индейского населения как белого, так и смешанного («метисов»), и эти идеи заняли место в сердцах населения наряду с закоренелой ненавистью к испанцам. Преследования, исходившие от испанских вице-королей, в тревоге своей повсюду усматривавших признаки заговоров против королевской власти, мало-помалу довели эти чувства до крайней степени возбуждения, и не хватало лишь искры, чтобы вспыхнул пожар. Этой искрой явилась испанская революция, приведшая к тому, что корона метрополии досталась одному из Бонапартов.

Начало революции в Мексике. Известие об этом событии вызвало волнение во всей Мексике. В провинциях образовывались обособленные, соперничавшие между собой, хунты. Однажды ночью заговорщики взяли с бою дворец правительства и захватили самого вице-короля (1809). Его отправили в Кадикс, где заседали кортесы. Последние назначили на его место Венегаса, который застал Мексику в разгаре мятежа, направленного не только против ига метрополии, но даже против самого пребывания испанцев в Мексике.

Первая попытка к восстанию, произведенная в 1809 году в Вальядолиде, в провинции Мечоакан, не удалась. Вторая, в 1810 году, в Гуанахуато имела больший успех. Во главе мятежников стоял священник Гидальго, шестидесятилетний метис; ему удалось сформировать войско, состоявшее главным образом из индейцев и небольшого числа креолов, сброда негодяев, примкнувших к восстанию только из желания вволю пограбить. Гидальго захватил Гуанахуато, где его войска произвели ужасное избиение, и разбил при Лас-Крусес одного из помощников Венегаса. Но, в свою очередь, 6 нодбря 1810 года при Аталько его разбил Каллеха, который при вступлении своем в Гуанахуато отомстил за недавнее избиение резней, по меньшей мере столь же ужасной. Гидальго, разбитый еще раз при Гвадалахаре, обратился в бегство, выдан был Каллехе 21 марта 1811 года и расстрелян в Мехико 31 июля того же года.

В восстании участвовали теперь лишь шайки грабителей и убийц, бродивших по областям. Вскоре, однако, нашелся новый вождь в лице священника Морелоса; он был менее свиреп, чем Гидальго, а в особенности — чем испанец Каллеха, беспощадная жестокость которого придавала этой войне совершенно зверский характер.

Морелос действовал главным образом на юге, между Мехико и морем. Желая установить настоящее правительство, он созвал конгресс депутатов провинций, принимавших участие в революционном движении. Это собрание открыло первую свою сессию 14 сентября 1813 года и провозгласило независимость Мексики.

Но Морелос был разбит под Вальядолидом; Итурбиде[125], помощник вице-короля и будущий мексиканский император, нанес ему тяжкое поражение (1813). Вместо Венегаса вице-королем сделался Каллеха; с этих пор вожди повстанцев, попадавшие в руки королевских войск, расстреливались на месте. Восстание, всюду подавленное, теряло почву. Морелос был выслежен, схвачен и расстрелян в Сан-Кристовале 22 декабря 1815 года. С ним исчезло и единство движения; созванный им конгресс распался. Из Испании подходили подкрепления; участники мятежа пали духом, они покорялись или бежали на север. Казалось, все погибло, как вдруг испанец Ксавье Мина, племянник знаменитого вождя партизан, только что потерпевшего в Испании неудачу с заговором против Фердинанда VII, решил утолить свою ненависть к испанской королевской власти, посвятив себя борьбе Мексики против Испании.

Симон Боливар. Экспедиция, организованная Мирандою в 1806 году с целью поднять Венесуэлу, не удалась. Миранда был брошен в темницу. Но восстание нашло другого вождя в лице знаменитого Симона Боливара. Сначала он был разбит генералом Морильо, которого прислал с 12 000 человек Фердинанд VII (1815), и ему пришлось искать убежища в Сан-Доминго; но через два года Боливар появился снова (1817). Он рассеял королевскую армию и созвал в Ангостуре (17 ноября) конгресс венесуэльских провинций, на котором объявил себя верховным вождем национального правительства. Боливар располагал 14 ООО человек, плохо вооруженных, принадлежавших к различным народностям; к нему примкнуло несколько английских авантюристов, вроде Мак-Грегора, и корсаров. У Морильо было не больше 6000 человек королевских войск для охраны крепостей и гаваней; правда, на его стороне были симпатии богатого и зажиточного населения.