Том 11. Былое и думы. Часть 6-8 - [267]

Содержание главы «М. Бакунин и польское дело» шире ее названия. Помимо вопроса об отношении Бакунина к польскому освободительному движению, в ней большое место занимают такие вопросы, как отношение Герцена к Бакунину, разногласия между ними, возникшие вскоре после приезда Бакунина в Лондон, тактика издателей «Колокола» в период польского восстания 1863–1864 гг.

Суть расхождений между Герценом и Бакуниным в 60-е годы состояла в том, что первый стремился сохранить за собой и за «Колоколом» пропагандистскую идеологическую деятельность, тогда как второй хотел ограничить эту деятельность чисто «практическим» направлением, хотел превратить «Колокол» в руководящий центр заговорщической, в духе анархизма, деятельности среди русских, поляков и других славянских народов.

В феврале 1862 г. в прибавлении к 122–123 листу «Колокола» была опубликована статья Бакунина, а точнее, ее первая часть – «Русским, польским и всем славянским друзьям». Заявляя в этой статье об ограничении «своей прямой деятельности Россией, Польшей, славянами», Бакунин обращается к «людям всех сословий», людям «живой мысли и доброй воли в России» с призывом создавать кружки, собирать деньги, распространять брошюры, образовать партию, целью которой являлась бы борьба «за пришествие народного царства». Эта партия должна подать братскую руку всем славянам и прежде всего полякам, которым, как и народу русскому, нужны «земля и воля». Продолжение статьи ни в «Колоколе», ни в прибавлении к нему не последовало. Основной причиной этого, по всей видимости, было несогласие Герцена с положениями статьи Бакунина.

Герцен был решительным противником и авантюристического подхода к восстанию, и нигилистического отношения к программным, теоретическим вопросам борьбы, что так свойственно было Бакунину и что как нельзя яснее он выразил в своей брошюре «Народное дело», опубликованной в 1862 г.

Разногласия между Герценом и Бакуниным, выявившиеся уже в 1862 г., определили и то место, которое занял Бакунин в союзе издателей «Колокола». Его стремление «быть третьим» не осуществилось. «Вы правы, друзья, – писал Бакунин Герцену и Огареву 20 мая 1862 г., – дружеское и союзное возле. Вот то отношение, в котором я должен стоять к вам» («Письма М. А. Бакунина к А. И. Герцену и Н. П. Огареву», СПб., 1906, стр. 195). Это «союзное возле» выражалось в некоторой общности в постановке ряда вопросов Герценом и Бакуниным, в их совместной деятельности в начале 60-х годов. Однако с течением времени разногласия Герцена с Бакуниным усилились.

В вопросе о восстании в России в период польского восстания Бакунин занимал совершенно иную, нежели Герцен, позицию. Он требовал от Герцена осенью 1862 г. «поднимать знамя на дело», т. е. на восстание (см. письмо Бакунина к Герцену от 3 октября 1862 г. – там же, стр. 200). Огарев в ответном письме от 31 октября 1862 г. заметил Бакунину: «Ты затем и хочешь вредной попытки, потому что она тебе дает занятие, хотя бы и вредила делу… Если ты ищешь себе занятия, хотя бы по дороге погибла надолго русская свобода и рост внутренней организации народа, – я враг тебе» (там же, стр. 203, 204).

Существовала и другая сторона разногласий между Герценом и Бакуниным в связи с польским восстанием. В переговорах с поляками он, не задумываясь, утверждал, что в России уже существует тайная организация, которая незамедлительно выступит на стороне польских повстанцев. Герцен считал своим долгом развеять эту мистификацию Бакунина.

В период начавшегося польского восстания Герцен не только приветствовал освободительную борьбу польского народа, но и признал необходимость практической поддержки польского восстания русскими революционерами. Главной причиной этого шага была не уступчивость Герцена Бакунину, как это может на первый взгляд показаться на основе данной главы, а вера издателей «Колокола» в возможность военно-крестьянского восстания в России (о чем также говорится в этой главе) в связи с окончанием срока подписания уставных грамот и под воздействием польского восстания, взявшего за основу «аграрное начало и волю областям». Однако ход событий в России и Польше в период восстания 1863 г. был таков, что эта вера не оправдалась. Польское восстание не переросло в крестьянское, надежды на «повсюдное» восстание в России оказались ошибочными. Именно это прежде всего и имеет в виду Герцен, когда говорит в этой главе о своих ошибках в «польском деле». Ознакомившись с главой «М. Бакунин и польское дело», впервые oпубликованной в сборнике посмертных статей Герцена в 1870 г., Бакунин называл эти воспоминания Герцена пасквилем (см. письмо Бакунина Огареву от 14 ноября 1871 г. – «Письма М. А. Бакунина…», стр. 427), хотя в них не было ни одного недостоверного факта и основные упреки Герцена по его адресу были давно известны Бакунину. Все эти упреки были высказаны Герценом Бакунину еще в 1862–1863 гг. как лично, так и в письмах (см., например, письма Герцена и Огарева Бакунину от 1 сентября и 12 октября 1863 г.).

…получили от Бакунина следующее письмо… – Герцен приводит далее отрывки из письма М. А. Бакунина (см. «Письма М. А. Бакунина к А. И. Герцену и Н. П. Огареву», СПб., 1906, стр. 188–191). Упомянутое в письме Бакунина слово «прохвосты» произведено oт немецкого Profoβ – полицейская должность в старой армии.