Толя Швеин и Святой - [20]

– Ну что, братик, пошли проветримся?

– А? Не-е… Я хочу ещё!

– Так-так, давай, поднимайся-ка. Надо проветрить головку.

Нина очень неуверенно встала и нагнулась, протягивая ему руку. Толя привстал, но, потянув её за руку, потащил вниз, и Нина упала в его объятия. Они засмеялись, а его руки вяло стали ползать по её телу.

– Отличная фигура, когда это ты себе такую сделала?

– Завидуешь, а? – с гордостью сказала Нина, пробуя встать. – Зальчик, зальчик и ещё раз зальчик, к физруку нашему до сих пор хожу, помнишь его? И летом турничок во дворе. Тут по-другому нельзя, а то в ресторане точно трахнет кто-то, там же одни дальнобои.

– Ты же сказала, там хорошие люди?

– Ну и? Что, хорошим людям трахаться не надо, по-твоему?

Она выбралась из Толиных липких прикосновений, словно не замечая их, выпрямилась и стала одеваться. Толя нехотя поднялся. Было часов семь, и они зачем-то шли под снегопадом. Улицы были пустынные – никто в субботу вечером не хотел гулять в такую погоду.

– Куда мы идём? – спросил Толя. – Пошли обратно, у меня ботинки промокли.

– Не ной, а? Что ты, часто по родному городу гуляешь?

– А может, пусть батя лучше к тебе сюда приедет?

– О-о, а это идея. Я только что с ним переписывалась.

– Правда? – Толя даже остановился от удивления. Всё это время он в глубине души сомневался, что Нина говорит правду.

– Ну да.

– Дай посмотреть?

Она протянула телефон, и он увидел, что действительно Нина обменивается смсками с отцовским номером, пролистал переписку наверх. «Как дела?» – писала она ещё в начале декабря. «Норм. Аленичев м****», – отвечает он. «А чё так?» – «Тоже ни*** сделать не может. Шёл бы на***». – «А он кто, па?» – «Тренер футбольный». – «Ааа ясно». Пролистал вниз, до последнего сообщения: «А ты там чего?» – «А у меня Толик в гостях». – «Серьёзно? Ну, привет ему». – «Передала».

– Эй, ты не передала мне привет.

– Привет тебе от бати, – сказала Нина, забирая телефон.

Толя зачем-то включил свой. Но ему никто не написал за это время

– И что, вы так каждый день, в натуре?

– Почти каждый теперь, да. Я жду. Мне кажется, он вот-вот меня позовёт. Куда хочешь пойти?

– Да никуда. Пошли домой, я замёрз!

– Не-е, надо проветриться. Так, давай-ка пойдём к твоему святому?

– На*** это?!

– Ну, просто.

– Он уж не принимает…

– Почём знаешь? Он чё, как эти, что ли? Как врачи? По часам принимает? Во вторник и четверг утром подростковое время – лица до двадцати одного проходят без очереди? А в четвёртую пятницу каждого месяца – дезинфекция кабинета? – она рассмеялась.

– Может, и не так… По-моему, мне кто-то сказал, что он только до обеда принимает, – Толя пытался вяло сопротивляться, но постепенно до него дошло, что по какой-то неведомой причине и сам хочет пойти к дому святого, просто чтобы взглянуть на него хоть одним глазком. Вдруг в то время, как они придут, святой выйдет в туалет, например? Святой святым, но ведь у всех бывает нужда? А если по-большому придавит?.. Короче, в любом случае он может быть там, и Толя хоть увидит его.

– Это ты, Нинка, хорошо придумала.

– О! Видишь, ты уже поймал это.

– Чё?

– Волну. Мы на одной волне.

– На какой на*** волне?

– Камушек поднимает на волну, потом под неё падаешь, правда, но мы на одном уровне, и мысли сплетаются. Не со всеми. Но мы же родня, как-никак, понимаешь?

– Мы не родня, – возразил Толя.

Он подумал, что раз собрался её трахнуть, надо избавиться от препятствия в виде разговоров о том, что они родственники. «Когда это я успел решить, что хочу её трахнуть? – попридержал он сам себя и на всякий случай коснулся рта, чтобы убедиться, что мысли не выходят вслух. – Наверное, там на полу. Вот это задница! Упругая, как у…» Он не нашёл подходящего сравнения. Но задница была точно более упругой, чем у Лизы. Удивительно, но именно в эту секунду Лиза позвонила.

– Ало.

– Это кто? – спросила Нина.

– Это кто у тебя там? – спросила Лиза.

– Это Лиза. Это Нина, моя сестра, – последовательно ответил Толя.

– А, понятно. Привет ей! Ты чего трубку весь день не брал?

– Занят был. Работаю.

– Правда? Что-то у тебя голос какой-то странный и разговариваешь странно.

– Всё, рабочий день кончился, можно и расслабиться…

– А, ясно, эх, Толя-Толя…

– Что «Толя-Толя»?! – он почувствовал, как ярость пронзает его от макушки до пяток. Он остановился, выпрямился, его затрясло. Нина взяла его за плечи: «Эй-эй, успокойся», но ему потребовалось время, чтобы отдышаться. Лиза говорила:

– А что? Ты не понимаешь? Тебя только куда отпустишь, ты уже напиваешься. Разве это дело? Я тебя всё пытаюсь прокачать, чтобы ты человеком стал, чтобы ты…

– А зачем тебе это? Просто зачем? Если я тебе не нравлюсь такой, как я есть – то на*** все эти прокачивания?!

– Ой, всё, Толя, давай потом, когда протрезвеешь. Не звони мне пока…

– Стоять! Ну-ка, всё-таки проясни мне этот момент? И на***а ты Юре рассказываешь про меня? Какое его дело, куда я поехал.

– Ну, он…

– Он же тебе не нравится? Или ты это всё п****ла, чтобы я не заметил… Короче, чё за ***** между вам там творится?!

Лиза повесила трубку.

– Ну, ты выдал. Что, ревность?

– Х***ность!

Остаток пути до дома святого они прошли молча. Толины мысли сгустились, помрачнели, превратились в непроницаемый, ледяной кусок камня мазутного цвета. Чтобы размотать мысли и снова начать читать их, потребовалось бы раздробить камень, и поэтому Толя не мог больше думать, а только слышал пульсирующее: «тыц-тыц-тыц» – ритм стучал в чёрной глыбе, прорываясь изнутри. В глубине же – он знал это, хоть и не видел – в самой сердцевине камня бесновалось пламя ненависти.