Точка зрения закуски - [26]
— Прекрасная речь, майор. Будьте любезны, НА ДЕЛЕ предпринять все возможные меры безопасности, как во время последующих рейдов, так и внутри корабля. Не стоит, я думаю, бродить по одиночке, как это предпочитают делать герои дурацких "ужастиков". А имеется ли у нас на "Мете" опасность в виде чужой формы жизни, или нет, по моему — лучше решать по пути домой, чем на поверхности этой гостеприимной планеты. Работа найдётся для всех, все будут вознаграждены, так что за дело, джентльмены!
ГЛАВА ШЕСТАЯ.
— У вас есть своя теория, сэр? — Стив сидел в кабине бронетранспортёра, бодро катившего на своих широких гусеницах к линии отдалённых строений на горизонте. Он и сам не знал, зачем вызвался в эту поездку — сидеть в кают-компании вместе с остальными членами экипажа под постоянной охраной вооруженных злобных боевиков, окружив себя самими хитроумными сенсорами, ему как-то не очень нравилось. С прогонкой предполётной тестов Кэрол прекрасно могла справиться и без него, да и, возможно, слова майора о том, что на такой тёплой и освещённой "Мете" ничуть не безопаснее, чем на холодной поверхности Ангьяка, сделали своё чёрное дело. А, возможно, хотелось ещё и сменить обстановку.
Двое членов экспедиции погибли внутри звездолёта, двое — на поверхности планеты. В том, что патрульные мертвы, сомневаться не приходилось — запасы кислорода в баллонах скафандров уже давным-давно закончились, а срок замены воздушных фильтров — истёк. Все меры безопасности сводились сейчас к тому, чтобы держаться всем вместе под бдительной охраной наёмников.
Броневик с четырьмя бойцами, майором и Стивом направлялся осматривать огневые точки инопланетян. Затем — последняя, быстрая вылазка за топливом, и, наконец-то долгожданный старт в космос.
— Теория… — Майор задумчиво обозревал накатывающийся на них обледенелый пейзаж. — Я не верю как-то во всяких там невидимых монстров, переселение душ и прочую белиберду. Всё, что угодно на свете можно засечь и измерить. Просто надо знать как.
— Но невидимки отлично вписываются в вашу гипотезу о сражении, разыгравшимся когда-то внизу. Древние бестолково палили во все стороны, а их всё равно довольно быстро прикончили. И из тех строений, к которым мы сейчас направляемся, так же вёлся довольно беспорядочный огонь. А противник на него не отвечал, убивая как-то по-своему.
— Но это бесплотное нечто смогло выломать здоровенную баррикаду. И раз по нему стреляли — значит, возможно, всё-таки его видели. Не знаю…
Майор думал сейчас о том, как после первого исчезновения своего часового принял дополнительные, секретные меры. И что к его людям мог безнаказанно приблизиться лишь тот, кому они полностью доверяли. Кто-то свой. Например — он сам… Эту мысль майор сразу же отогнал куда-то вглубь подсознания, постарался переключиться на что-то другое. Все доктора полные уроды. Особенно психиатры. Он подумал о рядовом Тарасенко, отслужившему пять лет по контракту в элитной, космодесантной, четвёртой штурмовой дивизии "Марсианские львы". И до невозможности глупо пропавшему на каком-то задрипанном Ангьяке, в банальном карауле у дурацкого люка… И чьё тело было позднее кем-то спрятано, потому что в шлем его скафандра майором был незаметно установлен маячок, а маячок почему-то молчал. Кто мог в упор выстрелить в шлем отлично натренированного, опытного "Марсианского льва"? Только кто-то свой, из экипажа. Стервозная бабёнка-руководительница решила сэкономить на их зарплате? Начинает убирать наиболее для себя опасных — военных, профессионалов? Ведь чёрта с два она собирается делиться с властями здешними сокровищами! А кто лучше всего молчит?
— А может быть, в команде есть некто, работающий на другую фирму, на конкурентов папаши Хоупкинса? — Добавил он вслух. — Да и банальный маньяк-психопат прекрасно сюда впишется — одни следы человеческих зубов на шее у Оливии чего стоят! Нет, сынок, приведений не бывает!
Стив задумался, в словах майора был смысл. Развёрнутая тарелка связи, передававшая куда-то в пустоту сообщение у границы Облака, прекрасно вписывалась в рассуждения об экономическом шпионаже. Но представить себе кого-то из членов команды, перегрызающего горло беззащитной Оливии, было все же довольно трудновато. Интересно, кстати, догадался ли хоть кто-нибудь о возможности снятия слепка зубов с её шеи? Надо будет обязательно не забыть надоумить на это дело Смирнова!
Кстати, сам майор неплохо подходил под определение возможного маньяка-психопата. Если вспомнить, о досье, что раскопал на него Джек. Если можно, конечно, верить и самому Джеку! Чёрт, так до многого можно додуматься.
Расположенный отдельно комплекс состоял из четырёх зданий, связанных между собой тяжелой трубой соединительной галереи. Ветер был здесь довольно сильным, устойчивым, и с севера строения сильно заметало.
— Если здесь и стояли какие-нибудь орудия, теперь они, конечно, глубоко под этой ледяной крошкой. Жаль. Просто сделаем круг, если не найдём входа внутрь, то уходим, — прокомментировал майор.
Они подвели транспортёр к подветренной стороне зданий. Стиву все эти постройки что-то всё время неуловимо напоминали…
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.