Точка зрения единорога - [4]

Нейса вновь приняла своё истинное обличье, и Стайл взобрался на её спину. Они проследовали прочь из Ущелья. Маш ожидал их у края.

— Я думал, мы не общаемся, — с улыбкой кивнул ему Стайл, когда они подошли достаточно близко. — Разве ты не на стороне противника?

— Стал бы я по другую сторону баррикады, появись возможность прожить последние пять лет заново?

— Нет. — И в самом деле, главную причину противостояния Стайла отношениям Маша с Флетой аннулировали последующие события. Он отчаянно нуждался в наследнике с потенциалом адепта и потомством, тоже обладающим надлежащими способностями, которое держало бы врагов в узде. Стайл считал, что у человека и единорога общего потомства быть не может, а робот не способен стать адептом. Если бы он предвидел будущее, то встретил бы Маша с распростёртыми объятиями, приветствуя юношу, как спасителя, вместо того, чтобы гнать его обратно на Протон.

— Я дал слово — так же, как и Бэйн, — напомнил Маш. — Мы сделали бы иной выбор, поскольку всё ещё питаем к тебе симпатию, но наша клятва священна, поэтому мы действуем в пользу враждебных тебе адептов. Они знают, что мы достойны доверия, и предоставили нам полную свободу.

— Я сам виноват, — с грустью признал Стайл.

— Но у тебя тоже есть преимущества, — продолжал Маш. — Всё это удерживает их от применения силы против тебя, а дети могут спокойно навещать тебя и Гражданина Голубого. Также мы работаем над тем, чтобы провести смену власти как можно более гладко. Статус единорогов, оборотней и вампиров охраняется. Катастрофы не произойдёт.

— Но стоит адептам обрести эту власть, будут ли они придерживаться данных гарантий и дальше? — мрачно поинтересовался Стайл.

— Прозрачный будет.

— Как долго он продержится у руля, когда остальные перестанут нуждаться в его лидерстве?

— Это не наше дело, — нахмурился Маш.

— Но моё. Всем нам известно, в чьих интересах я действовал, тогда как деятельность враждебных адептов непредсказуема. Едва исчезнет сдерживающий их ограничитель, они станут опасны для Фазы.

— Меня связывает обещание, — вздохнул юноша. — Я бы не направил свою силу против тебя, даже по приказу адептов, но до определённых пределов они могут получать выгоду от моего контакта с Бэйном. Думаю, честно будет сказать, что выгода существенная.

— Превосходит все ожидания, — подтвердил Стайл. — Если мне не удастся остановить это всё в ближайшем будущем, я потеряю надежду на счастливый исход.

— Без комментариев.

Разумеется, комментировать Маш не мог. Он знал, что его действия склонили чашу политических весов на Фазе в пользу адептов, и враждебные граждане на Протоне тоже от них выигрывали, но был связан собственной клятвой. Естественно, Маш надеялся, что Стайлу удастся найти способ каким-то образом обойти внезапное преимущество на стороне врага, но сомневался, что это вообще возможно. Таким образом события повлияли на их жизни.

— С какой целью ты разыскивал меня? — спросил Стайл.

— По личному делу. Через три дня Флаш прогостит у тебя неделю — так же, как он делает каждый месяц. Мы волнуемся за него и надеемся на твою помощь.

— Флаш — хороший мальчик, — кивнул Стайл. — Нейса не может нарадоваться на него, да и я тоже, несмотря на нашу предыдущую глупость. Он преуспел и в качестве человека, и в облике единорога, и мы всегда ждём его с нетерпением.

— Но мы ожидаем от него большего, — сказал Маш. — Сейчас он уже должен заняться своим третьим обличьем. Возможно, будут и ещё… И изучением магии, конечно. Но он не проявляет интереса ни к тому, ни к другому, только замыкается в себе. Флета боится, что он отстаёт в развитии.

Нейса музыкально запротестовала.

— Он не отсталый ребёнок, — возразил и Стайл.

— Но жеребята-четырёхлетки у единорогов обычно уже принимают по три обличья, — пожал плечами юноша. — Они открыты миру, любознательны, активны. Флаш — нет. Мы опасаемся, что его что-то беспокоит или он увидел своё отличие от единорогов. Вы займётесь этим вопросом?

— Вряд ли это потребуется, — задумчиво проговорил Стайл. — Я знаю, что мальчик умён, и его способности для нас непостижимы. Ваша тревога безосновательна.

Маш мрачно покачал головой, не желая спорить со вторым отцом, но был уверен, что лучше понимает своего собственного сына, чем тот.

— Мы с Флетой знаем, что вы сделаете для него всё, что в ваших силах, — просто сказал он.

— Разумеется, — ворчливо согласился Стайл. — Уверяю тебя, Флаш вас поразит.

— Надеюсь, — кивнул Маш и взглянул на Нейсу. — Флета просит у тебя прощения.

Та отвернулась. Это уже стало чем-то вроде рутины: Флета обидела свою мать, сочетавшись браком с Машем и присоединившись к враждебным адептам. Нейса её так и не простила. Она понимала и уважала мотивы Флеты, но считала, что любовью следовало пожертвовать во имя высоких идеалов, как поступила в своё время она сама. Нейса не желала общаться с Флетой дольше необходимого, когда забирала Флаша и отдавала его обратно. Флету мучила тоска по матери, но ничего не менялось. Единороги, как уже говорилось выше, славились своим упрямством.

— У меня всё, — с сожалением сказал Маш. — Я возвращаюсь на Протон; теперь на связи будет Бэйн. — Юноша снова превратился в грифона, распростёр крылья и взмыл в небо. Вскоре он скрылся из вида.