Точка зрения единорога - [25]

Он прогуливался по коридорам, делая вид, что разминает конечности — или убеждается в том, что наблюдение за ним отсутствует. Разумеется, за ним продолжали шпионить; от этого зависел исход его плана. Потеряв его из вида, они могут переключиться на составление схемы поисков Нипи, что дорого им обойдётся и нарушит обычную жизнь под куполами. Голубой предлагал им более лёгкий способ.

Удостоверившись в собственном «одиночестве», он приблизился к порталу для граждан и вызвал свой транспорт, напоминавший собой древний лифт и путешествующий по закрытым для рабов шахтам. Стены украшали голограммы с изображениями Фазы, так что ему казалось, будто он сидит в стеклянном ящике, который несётся по поверхности родного мира. Голубой любил Фазу, конечно же, и мечтал посетить её снова; однако Протон с его технологическими чудесами нравился ему больше. Пути магии были хорошо ему знакомы и в чём-то даже скучны, тогда как наука завораживала даже после проведённой здесь четверти века. Магия позволяла пользоваться каждыми чарами лишь один раз; наука ограничений не ставила. И Шина являлась порождением науки. Она до сих пор очаровывала его своими совершенными формами и поведением. Голубой любил её, несмотря на големную суть — она представляла собой все чудеса этого мира, собранные воедино. Прекрасная, разумная, чувственная, любящая. Всё это сотворила наука, и в этом была её прелесть. Шина любила Стайла и проиграла его Голубой Леди, но взамен обрела его зеркальное отражение. Обычная женщина вряд ли с такой готовностью приняла бы замену, но роботы этой части сознания лишены. Голубому досталось тело и природа Стайла; он был его двойником. Шину запрограммировали любить всё это, и даже зная о чужом сознании в его теле, она не придавала этому особого значения. Для неё Стайл просто взял себе другое имя.

Лифт затормозил, и Голубой вышел в переполненный коридор. Обнажённые рабы шли в обоих направлениях, не обращая внимания на внезапно возникшего среди них гражданина, но аккуратно его обходя. Так было принято на Протоне; от рабов требовалось игнорировать присутствие граждан, пока те не обращались к ним напрямую. Тогда раб обязан был подчиниться.

Он стоял у входа в лабораторию андроидов. Под каждым куполом-городом имелись свои лаборатории для роботов, андроидов и киборгов, где содержались устройства для их создания и ремонта. Также они исправно служили конкретным целям отдельных граждан. Шину разработали в лаборатории роботов — стандартную женщину с новой для того поколения программой для имитирования эмоций. Но, поскольку она принадлежала к узкому кругу наделённых искусственным интеллектом машин, симуляция была неотличима от подлинных чувств, испытываемых живыми существами. Стайл обсудил это с ней и признал, что её эмоциональная программа стоит на одном уровне с его человеческими ощущениями, поскольку они являлись результатом его природы и опыта. Возможно, с их беседы и начался его путь к принятию наделённых разумом машин и признанию их равными общепринятому социальному слою — людям.

Голубой развил эту концепцию, устроив экспериментальное сообщество, где всем давались равные права: людям, андроидам, разумным роботам, киборгам и инопланетянам. Таким образом он частично отблагодарил наделённых сознанием машин, которые помогли ему пережить атаки граждан, когда он был рабом. Но также он просто счёл это справедливым с точки зрения культуры. Другие создания напоминали людей во всём, и судить о них следовало так же. Экспериментальное сообщество Голубого продемонстрировало пригодность к вливанию данных пяти категорий в настоящее общество в качестве полноценных рабов. Он отправил туда и собственного сына-робота — Маша, что увенчалось куда большим успехом, нежели бывший адепт ожидал. Кто бы мог заподозрить, что Маш обменяется личностями со своим двойником на Фазе и запустит цепочку событий, угрожающих перевернуть с ног на голову всё, чего Голубой здесь достиг!

Аукнулось это и появлением тут сына Стайла по имени Бэйн, который влюбился в инопланетянку Агапу и сотворил с ней ребёнка — девочку Нипи. Теперь малышка помогала Голубому удержать свои позиции в качестве номинального лидера граждан. Пока он контролировал больше ресурсов, чем его противники, его позиции были непоколебимы; но стоит оппонентам разбогатеть, и они пошатнутся. Тогда контролировать Протон будут враждебные граждане. Конечно, за один день им не отменить все реформы, произведённые в течение четверти века, но в итоге на права индивидов они повлияют разрушительно. Враждебные граждане предпочитали, чтобы всё на планете было как в достайловые времена: баснословное богатство и власть правящему классу — и люди-рабы, ему прислуживающие. Своего рода классическое либерал-консервативное общество.

Голубой вошёл в лабораторию.

— Спокойно… — пробормотал один из рабов, предупреждая остальных о появлении гражданина.

Тот обошёл объединённые помещения лаборатории, проверяя линию производства андроидов. В самом начале стоял чан с «супом» — живой псевдоплотью, из которой их формировали. Люди происходили из зародышей, которые впоследствии рождались и взрослели, чтобы размножиться и умереть. Андроидов делали уже взрослыми и образованными, а вот потом они жили, функционировали и умирали, подобно человеку. К несчастью, андроиды в большинстве своём глубокомыслием не отличались; естественным путям природы пока не нашли искусственных замен, когда дело касалось ума. В экспериментальном сообществе Голубого жили наиболее продвинутые андроиды: их создавали маленькими и позволяли вырастать и учиться так, как учились люди. Но подобный способ считался малоэффективным по многим причинам, мгновенно сотворённый глупый андроид, обученный для одного спецзадания, обходился гораздо дешевле, чем обладающий бОльшим интеллектом, но требующий нескольких лет развития. Не все из них, разумеется, были гуманоидами; формы учитывали все нюансы задач, к которым их готовили и с которыми не справились бы люди. Уборка мусора за пределами территории купола, например.