Тобиас - [11]

Северус воспринял эту поездку, как забавное приключение. За прошедший месяц на ребенке наросло мясо, он стал куда более выносливым. К тому же научился терпеть боль и не жаловаться. Когда он в первую свою серьезную тренировку все-таки повредил запястье, как и опасался Виктор, на следующий день отец оставил его дома. То ли от расстройства у Северуса случился выброс, то ли он договорился с Грэмом, но наутро рука была уже в полном порядке. Виктор так и не добился у сына, что именно тогда произошло. С этого времени, даже если ребенок получал незначительную травму, то предпочитал молчать, предоставляя лечение эльфу. Грэм ворчал, что это не дело — так измываться над ребенком. Вот маги ничем похожим не занимаются. Максимум в квиддич играют.

Виктор старательно притворялся, что не замечает хитростей мальчика, делающего все, чтобы побольше времени проводить с отцом. Правда, он строго следил за распределением нагрузки, а свои микротравмы Северус получал, когда отец ненадолго отвлекался на себя.

Итак, поездку Северус воспринял как приключение.

Неприятности начались еще в местном аэропорту. То керосина в баки недолили, то огнетушители недоукомплектовали, то еще что-то по мелочи, но в Лондон Снейпы вылетели с опозданием в два часа.

Когда Виктор с сыном на руках подбежал к стойке регистрации, то оказалось, что они опоздали, и самолет на Сидней уже вырулил на взлетную полосу. Приятная женщина посоветовала взять билеты на следующий рейс. Пока Виктор раздумывал над этим предложением, чуть не случилась катастрофа — самолет, на котором должны были лететь Снейпы, съехал со взлетной полосы. К счастью, обошлось без жертв, но Виктор понял: им не удастся уехать. И дело здесь было вовсе не в Игре. Просто этой проклятой закольцованной истории было нужно, чтобы Северус оставался на острове.

— Я могу что-то поменять, но менять придется здесь, — пробормотал Виктор, забрал документы и отказался от поездки.

Что именно и как менять, он не знал, просто не помнил подробностей, поэтому решил доучиться на курсах, получить удостоверение, параллельно мучая память, и вспомнить все, что когда-то смотрел-читал.

В изучении магии дело двигалось со скрипом — Грэм предупреждал, что для людей эльфийская магия не очень приспособлена — однако подвижки были. Во всяком случае, свечки зажигались сейчас практически сами собой. Как объяснил Грэм, это упражнение было дано для того, чтобы они не задумывались над тем, есть в них магическая энергия или нет, все должно было происходить автоматически.

Проблема заключалась в том, что эльф не искал легких путей в обучении своих ненормальных хозяев, и следующее, что они должны были научиться делать — это освоить эльфийский аналог аппарации. Эльфа не волновало, что у магов данная наука считалась одной из самых сложных. Он впал в истерику, когда Виктор осторожно предложил начать с чего-нибудь попроще. Оказывается, для эльфа появляться там, где его хотел видеть хозяин, было самым главным и основным; фактически, это умение составляло смысл жизни любого уважающего себя эльфа. Именно поэтому в эльфийский вариант аппарации было внесено изначальное игнорирование любых антиаппарационных барьеров. Грэм начал биться головой об стол, причитая, что хозяин его запутал. Мол, всех маленьких эльфов прежде всего учат именно аппарации, а все остальное потом. Виктор вынужден был признать его правоту, но от этого проще задача не становилась. С другой стороны, аппарация эльфов была на порядок качественнее и безопаснее, чем у магов, и исключала неприятные последствия — например, расщепы. Ну, не мог эльф думать о расщепах, когда его звал хозяин, поэтому механизм их перемещения, помимо всего прочего, включал с дюжину различных блоков защиты.

У Северуса, кстати, подвижки в магическом плане были более выраженные, чем у отца. Грэм пожал плечами и заявил, что это происходит потому, что Север еще ребенок. Детям проще учиться управлять собственной магией, они ее чувствуют лучше взрослых. И вообще, по мнению Грэма, маги совершили просто гигантскую ошибку, начиная обучение молодняка так поздно, в целых одиннадцать лет. Естественно, мозг уже несколько закостенел, и без палочки управление энергией становилось почти недоступно. К тому же, сам принцип обучения от простого к сложному — это, по мнению эльфа, было неправильно. Нужно вначале, пока дети еще все воспринимают как игру, учить их самому сложному, а разные мелочи лучше давать потом. А у хозяина все получается, потому что его мозги еще не засра… не замусорены стереотипами. Что может сделать хозяина по-настоящему могущественным магом, а уж про маленького хозяина и говорить нечего. Высказавшись, Грэм зажал себе рот ладонями и испуганно посмотрел на Виктора, но тот только кивнул, что-то обдумывая.

После того, как сначала Северус, а затем и сам Виктор сумели переместиться из гостиной в кухню — а это произошло через два месяца с начала тренировок, как раз перед получением удостоверения охранника — Виктор начал пытать Грэма на предмет того, какие вообще заклинания доступны эльфам. Оказалось, их не так уж много. В основном, конечно, хозяйственные. Из того, что интересовало Виктора больше всего, эльфы знали защиту: всевозможные щиты, купола, гашение чужих заклятий. Это очень здорово пригождалось домовикам, когда они присматривали за маленькими магами. Один сложный щит теоретически мог защитить даже от Авады. Почему теоретически? Да потому что никто на практике не проверял. Сама защита стояла у эльфов вторым пунктом после аппарации, что не могло Виктора не радовать. Но оставалось одно "но" — в арсенале эльфов не было ни одного атакующего заклятья. То есть теоретически можно было отбросить от себя противника, уронить ему что-нибудь тяжелое на голову, но прямое нападение не предусматривалось. Что возвращало Виктора к палочке и учителю-магу.