То, чего ещё нет, уже есть - [8]
— Ленка, а ты веришь в рай на земле?
— Трудно сказать… Я на это смотрю так: смысл не в том, чтобы забраться на конкретный Эверест. Если угодно — мне Эвереста мало и рая мало. Мне нужна жизнь, которая будет постоянным восхождением внутри себя самого. А поскольку я верю в бесконечность жизни, то сам понимаешь — границ нет, всё в моих руках…
— Ну да, в твоих! Не всегда и не всё. Вот сейчас что ты делать-то будешь, а?
— Ты про Фёдора? — спросила она. — Вадь, я знаю одно: я ему нужна. Я ему нужна потому, что мы делаем вместе одно дело. Потому что я его понимаю.
— Да она же даже не местная! — воскликнул я. — Она же увезёт его в какую-нибудь Караганду, и будут они там беспризорниками заниматься. Ты ему нужна, ну что же, что же, это может быть! А ей ты будешь нужна? В Караганде? Ленка, да ты же ведь просто ему всю жизнь свою отдала, это что же за такая несправедливость?
— Смешной ты, Вадька, — сказала Ленка. — Это он мне целую жизнь подарил. Такую, о какой я и не знала никогда, что такие бывают. Это большое счастье — встретить на пути чистого светлого человека. Живого. Он мне на многое глаза открыл и маршрут наметил. И теперь я уже не заблужусь в жизни.
— Мне он тоже много открыл. Ленка, но я же видел, как ты иногда ревёшь у себя… в окне! Мы один раз когда шли с ним от тебя, мы даже оба видели.
— Какой кошмар, отныне буду реветь только в ванной, — улыбнулась Ленка, отложив книжечку и затушив свечу. — Ну что тебе сказать? По-человечески трудно… испытывать привязанность к такому, как Фёдор. Но я бы не хотела, чтобы он был другим. Понимаешь? Я бы не хотела. Он всё время меня зовёт куда-то вперёд. За это он мне и нравится. А если бы жили мы вместе, вечером он приходил бы, приносил зарплату, целовал бы меня в щёчку и садился телевизор смотреть — Вадька, для меня это пошлость.
— Ты прекрасно понимаешь, что этот человек приходит с работы не так, — горячо возразил я. — Ты прекрасно знаешь, чем он занят после работы и до работы. И если бы вы женились, то вы бы делали это вместе! Ничего бы он не перестал звать тебя вперёд. Это не такой человек.
— Не знаю. Всё-таки он человек, а не ангел, — сказала она. — И у него есть свои недостатки, только ты почему-то его представляешь всё время этаким идеальным. А я тебе скажу, что когда человек один, ему есть куда стремиться. А когда ему тепло и хорошо с кем-то рядом, возникает соблазн сидеть, сидеть, сидеть, глядеть на звёзды…
— Чепуха, что-то я ни разу не видал, чтоб вы сидели-сидели просто так, — усмехнулся я.
— Да, потому что я бегу от этого, как от худшей заразы, — ответила она. — Вадь, я для себя вот что решила: если он будет со мной, то только для того, чтобы мы могли ещё больше отдавать себя миру. Я сама не согласна ни на что другое. Такой человек не имеет права быть мужем обычной тётки.
— Но им-то он и будет, — мрачно прогнозировал я. — Потому что у него есть недостатки и потому что он, кажется, способен в такую тётку влюбиться. А она его похоронит в Караганде и все его таланты закопает. Ленка, да ты словно сама его от себя отталкиваешь! Вот когда ты сегодня села на небо поглядеть, а он рядом сел, так что в первый момент твою ладонь своей рукой накрыл почти, а ты же ведь тут же возьми и сядь по-другому! Ты понимаешь вообще, что ты натворила? Тебе нельзя не замечать таких вещей! Да он, может быть… он, может быть, как раз тебе хотел что-то сказать!
Ленка рассмеялась, покачала головой, потом вздохнула и сказала:
— Захотел бы — так сказал бы. Он просто жалеет меня, а зачем мне это надо? Для меня это всё слишком не шутки. А если у него это как у всех — ну, знаешь, приятная девушка, приятный жест… То тем более не надо! Это, Вадька, всё мир внешний, изменчивый, обманчивый, мне такого не надо, да и Фёдору таким быть… пожалуй что, и недостойно. Быть ему закопанным или нет — это его выбор, но во всяком случае, закопаю его не я.
— Ленка, ты что-то слишком много хочешь от человека, — сказал я. — Так это что, выходит, это не он неприступный, а ты? То есть ты хочешь, чтобы он был твоим мужем, а ухаживать за собой не даёшь? Это вообще как понимать? Значит, это ты виновата, что мы его теперь лишимся, и эта милиционерка его увезёт! Доотталкивалась! Толкательница ядер! Меня твоя позиция просто возмущает!
— Вадим Яшин, спи, — велела она.
Я замолчал, но спать не мог. Фёдор ушёл. Ушёл вместе с Розой, ради которой сюда приехал. Это был факт. И с этим уже нечего было делать!
Значит, у меня никакого воображения, да? Это у меня-то, который с одного метеорита целую философию придумать способен? Значит, мне надо вообразить что-нибудь эдакое, да? Ну ладно, я воображу. Я воображу! Я воображу, что Фёдор ушёл с Розой затем, чтобы приучить её среди ночи собирать в горах мусор! Ха-ха-ха! Или нет: он ушёл, чтобы научиться экстремальному ночному скалолазанью! Ну-ну! И кто бы мне говорил, что я его идеализирую!
Некоторое время я саркастически смеялся и злился внутри себя, а потом вдруг как-то внезапно почувствовал, что всё это не так уж невероятно. А может, он ушёл, чтобы… чтобы провести проверку и воспитание моего воображения! А может, он хотел показать Розе ночной Шихан, потому что опасался, что без него она полезет в такое путешествие одна, ведь она экстремалка — а это опасно! А может, у них очень серьёзный разговор про методику воспитания беспризорников! А может… а может, у Розы стрясся какой-нибудь душевный кризис, поэтому она сюда и приехала, и он это понимает и воспитывает её! Ох сколько всяких предположений повалилось на меня градом, как только я захотел их вообразить! Не скажу, что меня всё это утешило, но во всяком случае исчезло чувство безнадёжности. Пожалуй, это уже кое-что.
«Прожжённый турист» Боря Лютик очень старается оставить свои следы на Таганае и очаровать Ленку массой добрых дел. Но Ленка вместо очарования уходит из его палатки, не польстившись даже на котелок картошки, а сам он просыпается от чьего-то возгласа: «Да-а, видать, и здесь был Фёдор». Да мало того что был, он ещё и остался невидимо-неизгладимо, несмотря на то что ушёл неведомо куда!
Писалась для среднего школьного возраста, получилась — для детей младше восьмидесяти и взрослых старше семи лет.Пессимистичный папа шестиклассника Костика Филимонова не сомневается, что сын его влюблен в дочку того самого областного начальника, который без конца его «пропесочивает». А жизнерадостный папа пятиклассницы Светы с первого взгляда называет Костика заговорщиком. Кто из них прав? Да и знает ли ответ сам Костик, объявивший себя главой тайной повстанческой организации «Эврика»? Цель у повстанцев не так себе — они должны спасти планету.А для этого, несомненно, начать следует с перевоспитания взрослых.
«Тетрадь Песчаной Банальности», — называлась тетрадь. И были в ней только отдельные листки. Артём Непобедимый не побрезговал вытащить её из мусорки, потому что увидел Настин почерк, а тетрадка лежала с краю. Да и не исключено, что её выбросили при переезде взрослые, а Настя потеряла. Вытащил и не пожалел. Он завернул коня на детплощадку, уселся на качели, качался, с увлечением читал песчаные банальности и веселился. Были это короткие и длинные истории из жизни. Короткие были написаны детским почерком, длинные — уже увереннее…
Одни думают, что это в пику Крапивину, другие — Митяеву, третьи обижаются аж за СССР, решают, что вышеперечисленное и есть «светлое прошлое». Возможно, в этом есть доля истины, раз они так видят («на воре шапка горит»), но на самом-то деле это притча про Дальние рейсы Дальнего Корабля.
В свой день рождения Оля получает престранную записку: «Оля. Приходи. Гелий». Долго она не может сообразить, что бы это значило. Неужели это тот самый бродяга, которого она повстречала однажды в детстве? И что ему нужно? Она ещё не знает, что будет потом разыскивать бездомного философа по всему городу. Он будет изрекать разные «истины», а она им довольно-таки безропотно внимать. Впрочем, кто на кого в итоге сильнее повлияет, это вопрос открытый.
…Ему приснилось, как будто он летит по городу и видит в окно, что серый Аркаша усадил детей перед телевизором смотреть «Тома и Джерри», чтобы дети ему не мешались под ногами. Юля пытается помешать мужу, но у неё это не удаётся, и она убегает плакать на балкон.— Зачем вы вышли за него замуж? — спрашивает Володя. — Зачем?— Да разве найдёшь другого? — отвечает Юля и заставляет его оглянуться. В десятках окошек вокруг — точно такие же телевизоры, такие же Аркаши и их дети. А за домами — высотки, а за высотками — небоскрёбы, и нет им конца, и горизонта нет.— Сделай что-нибудь, — просит Юля. — Ну сделай же что-нибудь! — кричит она.Он мучительно хватается за голову… И становится деревом.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.