Ткач - [37]

Воздух пах солью, грозой и почему-то розами. Он с наслаждением вдыхал эти ароматы и улыбался. Плеск волн усыплял, и Фин легко поддался желанию уснуть. Только поначалу сон был темным, сырым и тягучим, затем прервался ярким видением.

Пряди длинных светлых волос скользили по алой парче причудливой паутиной, которая затягивала в себя, тугими жгутами обвиваясь вокруг запястий. Фин рвал мягкие волосы, но вены его сплетались с этой паутиной, не позволяя даже пошевелиться. Он попытался что-то крикнуть, но тут и пряди, и вены его, и сам он рассыпались горячим сухим песком под палящее солнце пустыни. Фин ощущал каждую песчинку, когда-то принадлежавшую его телу, каждая молила о глотке воды. Неведомым усилием вырываясь из плена песка, он по крупице собирал себя, так долго, что начали казаться вечной жара, вечным этот сон, который превращался в реальность тем яснее, чем дольше Фин собирал ранящие пальцы частицы себя самого. Чего-то не хватало. Он знал, что каждый его волосок на месте, что каждая пора теперь насыщает тело солнцем, что каждый мускул готов рвануться и бежать прочь из этого странного места, но о чем-то он забыл, должно быть что-то еще… Фин растерянно оглядывался, пытаясь в безбрежной пустоши увидеть хоть какой-то знак. Мысли отчаянно путались, выскальзывали одна за другой в воздух, обвивали его вязью непонятных символов, хлестко и быстро заворачивая в кокон мягких прядей светлых волос…

Фин проснулся с резким вдохом. На крик сил не хватило. Солёные капли нагревались на его губах, терпким вкусом оседая на языке. Несколько секунд он никак не мог понять, слезы это или морская вода.

— Плохой сон приснился, айрими? — девушка устало улыбнулась, обернувшись.

— Я не помню.

Она кивнула и вернулась к управлению лодкой. Фин проморгался, приподнимаясь на локтях. Море вокруг них было спокойным, солнце уходило за горизонт; или он проспал грозу, или она так и осталась кучевыми облаками на горизонте. Выпутываясь из липких нитей сна, Фин оглядел неправильной формы лодку, в которой находился, да и лодкой её можно было назвать только по назначению. Гладкое дно было сделано из какого-то светящегося светлого материала, борта заменяли высокие, чуть подрагивающие на ветру, почти прозрачные перегородки. Прикоснувшись к одной из них, Фин почувствовал слабый электрический разряд. Весел и мачты не было в помине. Девушка, стоявшая к нему спиной, ловко вела лодку к цели, натягивая на себя, чуть опуская, поворачивая то в одну, то в другую сторону один из углов днища. Фин поймал себя на мысли, что со стороны они, должно быть, похожи на муравьев, путешествующих по озеру на лепестке вишни. Это сравнение насмешило его, и девушка вновь обернулась:

— Теперь, айрими, тебе весело? — казалось, она была удивлена.

— Мне почти всегда весело, красавица, — Фин продолжил смеяться, теперь уже над недоуменным взглядом огромных карих глаз.

— Скоро мы прибудем в порт.

Фин отдал должное выдержке стройного капитана: мало кто не стал бы смеяться вместе с ним или хотя бы обижаться на неуместный хохот.

— У вас водятся муравьи?

— Кто они?

— Они… они… насекомые. Такие маленькие, — Фин попытался пальцами изобразить бегущего муравья, девушка поморщилась.

— Откуда ты только взялся?

— С неба. Ты же сама так зовешь меня — айрими, небесный скиталец.

— Скитальцев в небе нет, — словно пытаясь подтвердить свои слова, она подняла взгляд к облакам. — Боги, быть может…

На этот раз Фин промолчал. Просто не знал, что ответить. Девушке, впрочем, ответ, по всей видимости, был вовсе не нужен. Она вела движимый неизвестной силой лепесток к дому.

Вскоре на горизонте стали проявляться неясные очертания порта. Больше всего они походили на облака, но стоило приблизиться к ним, как проступили четкие грани, острые углы, идеально очерченные овалы. Поначалу Фин подумал, что в этом эфире хоть кто-то да ходит под парусом, но ошибся. Паруса на глазах вырастали в высокие дворцы, плавно покачивающиеся прямо на поверхности воды. Чем ближе подходили они к порту, тем большее удивление отражалось на лице Фина. Девушка, заметив это, довольно улыбнулась.

— Наш порт один из самых больших в четверти.

— Что, есть еще больше? — Фин ошарашено уставился на капитана.

Она только сильнее потянула на себя угол лодки. Теперь уже взгляда не хватало, чтобы окинуть растянувшийся по всей линии горизонта плавучий город, больше похожий на замершую флотилию диковинных кораблей. В лучах заходящего солнца паруса-стены отливали розовым, золотым, лиловым, у кромки воды смешивая цвета в изумруд. Каждое здание порта на самом деле было ослепительно белым. Между зданиями — теперь Фин мог разглядеть, что они построены на неких платформах, прочных настолько, чтобы выдержать любой шторм — были растянуты сети, удерживающие «корабли» вместе. Фин догадался, что это является и дополнительной опорой, но до чего же красиво в серебристых лесках играли блики зеленой океанской волны. Фин вздохнул — глаза брата слились бы по цвету с аквамарином, разлитым на сотни миль вокруг.

— Меня зовут Исиантарин.

— Я Фин. Наши имена рифмуются!

— Ты поэт, айрими?

— Однажды мне довелось написать песенку, хочешь, спою?..