Ткач - [28]

— Вы столь заботливы, сиятельная Анта…

— Я берегу то, что мне полезно, — сиятельная Анта покровительственно кивнула. — До скорого.

Она покинула комнату, оставив за собой тонкий шлейф его вздохов и слабый аромат воспоминаний. Фирлит не стал отвлекаться на пищу, упал в постель и сразу же погрузился в сон.

Ему снился страх. Терзающий страх одиночества. Не его страх. Страх ученика. Фирлит резко открыл глаза. Ничего подобного он не чувствовал уже давно. Лишь однажды, на один краткий момент, Фин раскрыл учителю свои чувства и тут же захлопнул дверцу. Теперь же страх лился бурным потоком, утягивая в гнилые заводи. Как бы далеко ни находился сейчас Фин, его необходимо успокоить, восстановить нить, унять волнение. Но чувство близости, контакта в мгновение испарилось… Фин. До учителя долетели слухи о том, что был обнаружен Сид, тут же бежавший неизвестно куда, теперь же появилась точная, хоть и тревожная весть о втором брате. Фирлит попробовал успокоиться, мысленно выстраивая разговор с Антой о её сыновьях. Только поэтому владычица могла вызвать изгнанного десять лет назад. Только с какой же просьбой она обратиться к нему? Разыскать беглецов? Установить с ними контакт? Выяснить, всё ли хорошо? Вряд ли хоть что-то может быть хорошо, если один из его учеников испытывает подобное. Никогда прежде не пытался Фирлит дотянуться до одного из близнецов сквозь полотно. Пространства Саосса — другое дело, здесь сам воздух звучал тонами их душ, а что сделало с мальчиками полотно, остается только догадываться. Да и можно ли звать их теперь мальчиками? Повзрослели, должно быть. Фирлит усмехнулся — и тут же вернулось ощущение тревоги.

— Ты плохо спал? — Анта вошла в комнату. — Сейчас уже день.

— Нет, госпожа, я спал прекрасно.

— Не лги мне, я умею читать в душах.

— Тогда ты уже всё знаешь.

— И радуюсь. Только вот почему ты не радуешься?

— Чему же здесь можно радоваться?!

— Ты, должно быть, совсем утомился с дороги и еще не отошел, столь бурные восклицания никогда прежде не бывали тебе свойственны… Хотя за десять лет многое могло измениться.

— Прости, госпожа, но ответь всё же.

— Мой второй сын жив, он не канул в полотно, он не рассыпался сиянием, он целен… и чувствует, очень многое чувствует. Это всегда хорошо, — в изгибе губ Анты узнавалась и улыбка Фина.

— Чтож, если ты считаешь так, то нет и мне смысла считать иначе.

— Ты совершенно прав. А пока ты завтракаешь, я расскажу тебе, зачем ты оказался здесь.

Фирлит демонстративно потянулся к фруктам, а затем не менее демонстративно отдернул руку.

— Знаете, я никогда не понимал любви вашего супруга к холоду…

— Ты многого не понимаешь.

— Однако неужели владыка не мог сотворить хоть что-нибудь с этой долиной, чтобы она казалась обителью бога.

— Быть может, дело в том, что он не считает себя богом?

— Логично, но зачем же карать окружающих? Это очень даже божественно.

— С чего ты взял, что снег и пустота — кара для нас? Ты исключаешь, что не нравящееся тебе может нравиться кому-то другому? Я начинаю сомневаться в своем выборе, Фирлит, не заставляй же меня усомниться еще больше.

— Как прикажет госпожа. Итак… — он надкусил один из плодов.

— Итак. Мои дети затеряны в одном из эфиров. Я уверена, что они смогут позаботиться о себе, но с недавних пор я всё яснее понимаю, что домой вернется только лишь один.

— Вы хотите, чтобы я вернул вам обоих?

— Нет, их путь принадлежит только им, и я не вправе вмешиваться.

— Тогда, быть может, вы хотите знать, кто из них вернется?

— Нет, это уже мой путь — не знать до срока.

— Тогда что же я могу для вас сделать?

— Ты должен рассказать мне об Илттин.

Фирлит даже рассмеялся.

— Госпожа понимает, о чем просит?

— Совершенно отчетливо.

— Госпожа понимает, что даже одно это имя запрещено произносить по всему Саоссу?

— Госпожа понимает.

— Тогда…

— Тогда тем более ты должен мне рассказать. Путь сведет с ней одного из моих мальчиков, и я желаю знать, что произойдет потом.

— Вы уверены?

— Более чем. Я даже начинаю подозревать, что они уже с ней встретились. И тот страх, о котором ты говорил, как о своем сне, есть ни что иное как знамение их встречи. Или её последствия.

— Что именно вы хотели бы знать?

— Всё. Я слышала лишь обрывки, супруг не счел нужным посвятить меня в эту историю, а я не сочла нужным его расспрашивать. В конечном счете, Илттин была удалена, а в то время меня куда больше волновали мои дети.

— Хорошо, я расскажу. Тогда, десять лет назад, техники установили колоссальный всплеск Первоначального в одном из саосских городов. Такого не бывало уже очень давно, потому доклад о случившемся тут же лег на стол к Ицце. Он вызвал меня как Хранителя Чести и попросил отправиться туда и проверить, что случилось. Признаться, тогда мне совсем не хотелось отлучаться из замка, по известным вам причинам, но и подобное явление, конечно, требовало моего внимания. Я отправился в ту местность, что была указана техниками, сопровожденный строгими указаниями нашего владыки. Как выяснилось, выброс Первоначального был связан с рождением маленькой девочки. Её мать умерла в родах, а малышка словно чувствовала это, продолжая и продолжая источать силу, пытаясь вернуть мать к жизни. Обычно младенцы подобного не делают, что вы знаете не хуже меня, потому я насторожился вдвойне. Няньки разрывались между убитым горем отцом и девочкой, излучающей свет Первоначального, так они и назвали её, Сияющая, Илттин. Вряд ли они понимали, что происходит на самом деле, но здорово опасались ребенка, стараясь даже не прикасаться к ней лишний раз. Разумеется, мне пришлось забрать младенца, кажется, её отец даже не заметил этого, слишком тосковал по жене, а вот одна из служанок повесила на шею девочке цепочку, сказала, что мать подарила бы её девочке, поэтому я не стал спорить. Я доставил Илттин в замок ночью и тайно, следуя данным ранее указаниям. Мидар одним из первых увидел её. Свечение Первоначального со временем затухало, и мы было решили, что оно полностью истрачено на попытки вернуть мать, но техники установили, что сила у малышки огромна. Она не избавилась и от пятой части своей сути, всего лишь успокоилась. Мидар очень долго советовался с Иццей, а затем советник принес мне решение. Девочку следовало удалить из Саосса. Убийства не терпит наш закон, но бросить ее в один из эфиров ничто не мешает…