Ткач - [14]

Сид несколько вечеров провел вместе с Вороном. Он не переубеждал демона — самой его сутью было разрушение, вывернуть её наизнанку не представлялось возможным, но магистр пытался выяснить, есть ли у демона слабые места, чего он боится, как заклясть его так, чтобы он больше не имел возможности вернуться ни в этот эфир, ни в какой-либо другой. Ворон рассказывал многое. Ему так давно не приходилось ни с кем разговаривать, что демон позабыл о бдительности. Сбрасывая обличье птицы, он становился похожим на человека, жалкого и нищего, но истории его впечатляли. Ворон помнил даже борьбу Праотца с похитителями эфиров, чем Сид был изрядно удивлен. Эта история, как ему казалось, принадлежала лишь Саосскому эфиру, но демон знал и её. Выуживая из речи Ворона намеки и недомолвки, Сиду удалось всё же выяснить, как справиться со злом, пришедшим в этот эфир, каким заклинанием пользоваться и как проводить ритуал… Что и было сделано. Однако оставалась задача куда более сложная. Борьба с Верховным магистром и его влиянием. Изначально Сид намеревался лишь подвигнуть народ к мятежу, отойдя затем в сторону, а то и вовсе покинув этот мир, но петля затягивалась всё туже — Адан был не так прост, вслед за арканом набрасывая аркан и не собираясь отпускать вожжей правления. Чем больше убеждался в этом Сид, тем быстрее росла в нем убежденность в необходимости убийства. Ничего не треснуло бы, не надломилось в мировоззрении Сида от убийства. Он давно уже перешел черту, за которой можно чураться этого действительно действенного средства борьбы. Однако близнецы знали, смерть Верховного магистра не была бы легкой, потому и сдерживал постоянно своих «родственников» глашатай, потому и не торопился занести кинжал брат Сид. Раз вызвавший демона по смерти отдается в его пасть на растерзание, путь сути прерывается вечной мукой. Мог ли решиться на это тот, кто знает, сколь важен финал?

Глава шестая

Известия ползли по столице, обрастая всё новыми и новыми подробностями. Торговки знали, как именно брат Сид убил магистров, проститутки рассказывали, какими именно болезнями заражен Верховный магистр, купцы, торгующие монашкам свечи и зерно, разносили слух о том, что дочь брата Адана на второй день заключения в юдоли Грусти умерла в страшных мучениях, и якобы именно её крик все слышали в час захода звезд, стража роптала, слуги дворца шептали об ужасных злодеяниях магистрата. Горожане готовили ножи, топоры, а кое-кто и сабли. Население забрасывало глашатаев сырыми яйцами, в квартале Нищих в ход пошли и камни: мало кто верил, что брат Сид способен на убийство, ведь это он освободил побирушек от унизительного клеймления, он бился на Совете города за снижение податей, он выкупал девушек и детей из юдоли Грусти. Разве мог убивать такой человек? А если и убил, то, видать, за дело.

Люди постепенно стекались в город. Доносчики так и не заметили, как почти всю страну охватило волнение, как быстро самые бесстрашные съехались к городу, как почти опустели за несколько дней оба портовых города и бастионы юга и востока: столица полнилась и бурлила, подобно водовороту, готовому всё затянуть в свою ненасытную глотку. Служба оповещения была в недоумении. Прямо под носом её ищеек развернулось движение, о масштабах которого можно было только догадываться.

Утром Лита вышла из дому. Обычно в этот час площади уже голосили шумным многоцветьем вновь прибывших в город, ремесленники уже топили свои печи, а стражники совершали пятый обход, однако сегодня всё было иначе. Люди молча стягивались к дворцу магистрата; девушку затянуло движением, она не сопротивлялась, просто шла рядом с толстым столяром, у которого в мочке висело огромное золотое кольцо, и проституткой, пахнущей шафраном и потом. Спрашивать о происходящем, значило бы нарушить что-то. Что-то. Неизвестное. Пугающее. Волнующее. Наверняка, половина идущих не понимала этого Что-то, но двигалась волнами к центру города. Кто-то схватил её за руку и потащил прочь, в один из многочисленных переулков. Лита попробовала было высвободить руку, но хватка у мужчины была стальная, — и длинные волосы, увязанные кожаным ремешком в хвост. Фин! Лита едва не бежала вслед за уводящим её глашатаем.

— Куда мы? Ну ты чего, ведь там сейчас что-то начнется! — завернув в очередной арочный проход, они остановились. С улиц их ни за что бы не увидели, настолько был загроможден ящиками из-под вина этот тупичок. Пахло кислым пивом и отбросами. Одна из дверей, наверняка, была черным входом таверны.

— Потому мы и не там, — голос Фина звучал как-то странно. Он всё еще не поворачивался к девушке лицом, осматриваясь. — Не хватало еще, чтобы тебя растоптали, или повязали стражники. Давно мечтала в юдоли Грусти побывать?

Таких ноток в голосе глашатая Лита еще не слышала. Ей даже померещился сарказм, который Фину точно не присущ: он лишь иронизировал, беззлобно посмеивался прежде, а сейчас… Вдруг захотелось расплакаться, но она не успела — Фин резко обнял её за талию, поднял над землей и усадил на один из ящиков, чтобы её глаза оказались на одном уровне с его лицом. Сид ненавидел смотреть на кого бы то ни было сверху вниз, но иначе у него никогда не получалось. Лита ойкнула.