Ткач - [13]

— Ты нашел его?

— Господин, стражники уверяют, что брат Сид вышел через южные ворота дворца около четырех часов ночи. Они не решились идти за ним, но обратили внимание, что он взял восточное направление. Стало быть, искать его нужно либо в Молельном доме, либо в квартале Нищих.

— Надо думать, что после всех совершенных изменником Сидом грехов, ему есть что замаливать, но лучше пока спрятаться, — Верховный магистр растянул губы в хищной усмешке. — Вели трубить на каждом углу об измене в магистрате. Брат Сид, Говорящий когда-то со звездами, убил братьев и истребил надежду на скорое разрешение конфликтов в государстве. Брат Адан, Верховный магистр, чудом уцелел и, израненный, надеется на поддержку граждан в деле поимки изменника, который должен быть наказан согласно воле звезд. Верховный магистр ввиду чрезвычайного положения до времени нахождения новых братьев берет всю полноту власти в свои руки. Жена изменника Сида будет заключена в юдоль Грусти, как соратница мужа.

— Но господин…

— Что?! — рявкнул магистр.

— Ваша дочь…

— Ничего, ей не повредит. Как только Сид услышит о ней, тут же ринется освобождать. А если нет, то умучается угрызениями совести, а если нет, то поделом им обоим. Как только отправишь глашатаев, направляйся в левое крыло и забери её.

— Господин — умнейший в мире человек, — шипя змеёй, слуга удалился, оставив господина Верховного магистра наслаждаться минутами торжества. Еще не свершившегося, но уже скорого.

Монки ворвался в дом, стараясь отдышаться, что при его громадной массе давалось с большим трудом. Те, кто не разошелся по работным домам или улицам с новостями о последних решениях «семьи», сгрудились вокруг здоровяка, наперебой заставляя его говорить. Выдохнув еще десяток раз, Монки рассказал о том, что брат Сид объявлен изменником, что супругу его увели монашки, кое-кто даже видел, как за её голубой накидкой захлопнулись ворота монастыря, что вся власть перешла в руки Верховного магистра. С каждым известием собравшиеся роптали всё громче.

— Фин, твой брат надежно спрятан? — Лита встревожено смотрела на глашатая.

— Да, более чем. Там, где он сейчас, его никто не будет искать, — Фин продолжал сохранять общую мрачность, которая поселилась в нем с утра.

— Это хорошо, — Лита раздала пару подзатыльников, мешающимся под ногам детям. — А вот его жену жалко… Красивая она, наверное…

— Наверное, — Фин безразлично пожал плечами, сосредоточенно выстругивая прут.

— Была красивая, — Инга вытолкала мужчин на улицы выяснять, правда ли всё то, что они только что услышали, и есть ли новые вести. — Проведшие хоть немного времени в юдоли Грусти вряд ли однажды смогут вернуть себе капли утраченной красоты. А она просачивается сквозь каменные стены так быстро, не удержишь.

Лита вздохнула:

— Но что же теперь, Фин? Как мы будем действовать? Спасать твоего брата? Его жену? А как же большой план?

— Успокойся, — глашатай привычно улыбнулся, но глаза остались серьезными. — С моим братом уж точно всё будет в порядке, Иритая справится и без нашей помощи, тем более, что о подобной невестке мечтать нашей семье не стоит, а вот план пора начинать воплощать.

Лита почувствовала, что завтрак очень уж просится наружу, но подавила тошноту. Волнение как-то быстро охватило её. Все люди, с которыми она жила несколько недель, так радели за общее дело, что их духом бунтарства, тяжелым и стойким, девушка пропиталась насквозь. И сейчас, когда действо должно вот-вот начаться, Лита не могла чувствовать себя спокойно. Руки подрагивали, а колени подгибались.

Сид не запомнил, в какой именно момент начал понимать, что в этой стране ему спокойно жить не удастся. На первый взгляд всё было просто. Магистрат управлял по преимуществу неотесанным сельским населением и горожанами, укрытыми за крепостными стенами пяти городов. Страна не была развитой: ни технологии, ни демократии, считающейся в некоторых эфирах лучшим государственным устройством, ни развитого искусства. Тихие забитые крестьяне и ремесленники, почитающие культ мудрых звезд. Они с радостью переложили управление на плечи магистрата уже после Первой большой войны, когда же магистры выиграли Вторую, то население и вовсе успокоилось. Поначалу не беспокоили ни всё возрастающие налоги и подати, ни карательные экспедиции, ни охота на инакомыслящих, ведь сила магистрата была неоспорима, а значит, сама правда стояла на их стороне.

Однако чем глубже проникал Сид в Законы звезд, чем сильнее увлекался жизнью этого эфира, тем всё яснее становилась для него безрадостная картина тирании. Бороться с магистратом в одиночку? Нет. Он не бог, а потому не он должен изменять, не он должен и править, разве что помочь этим людям осознать, что же происходит на самом деле. Так появился глашатай Фин, а вслед за ним и «семья», опутывавшая страну нитями заговора, сначала тонкими и беспрерывно рвущимися, затем прочными, словно стальными, связывающими воедино тысячи недовольных, прозревших, готовых на всё ради справедливости.

Много месяцев ушло на то, чтобы создать условия для деятельности подпольщиков, годы для того, чтобы заронить семена сомнений на благодатную почву непрекращающихся поборов и гонений. «Семья» ширилась и обретала влияние. В тот момент, когда брат Сид вместе с глашатаем Фином были готовы объявить о начале действий, Верховный магистр поднялся в Главную башню с Запретной книгой в руках. Сид упустил время, когда можно было разгадать планы Адана по призыву Ворона, когда можно было отговорить остальных от этой затеи — он был слишком занят подготовкой плана, но когда впервые попал к серебряным звеньям клетки, понял, что любое восстание сейчас будет подавлено силой демонического разрушения. Ей нельзя противостоять, её даже нельзя объяснить этим людям: ни крестьянину, ни братьям, ни даже самому Верховному магистру, который попросту не знал, что творит и с кем связывает свою душу именем перевернутых звезд.