Титаны Возрождения - [41]
Главную цель своих философских, политических, исторических и драматургических работ сам Макьявелли определял следующим образом: «. . .я выскажу смело и открыто все то, что знаю о новых и древних временах, чтобы души молодых людей, которые прочтут
==113
написанное мной, отвернулись бы от первых и научились подражать последним . . . Ведь долг каждого честного человека — учить других тому доброму, которое из-за тяжелых времен и коварства судьбы ему не удалось осуществить в жизни, с надеждой на то, что они будут более способными в этом».>14 А пока лишь издали мог наблюдать Макьявелли купол собора любимой им Флоренции и только изредка приезжать к собратьям по литературному творчеству в сады Ручеллаи. В 1522 г. в этих литературных кругах созрел антимедичейский заговор, и Макьявелли с трудом избежал обвинения в причастии к нему.> 15
В 1526 г., когда Италии угрожает порабощение со стороны испанцев во главе с Карлом V, Макьявелли предлагает свои услуги родному городу. Он разрабатывает проект его укрепления и защиты, который принимается, а во главе этих мероприятий официально ставится его автор. Макьявелли действует со свойственной ему энергией. В ответ на испанские захваты Флоренция поднимает антимедичейское восстание и восстанавливает республику. 58-летний Макьявелли предлагает свою кандидатуру на пост ее канцлера, и Большой совет 10 мая 1527 г. обсуждает этот вопрос. Годы медичейского абсолютизма сделали свое дело: богатая прослойка умеренных республиканцев боялась не только радикальных изменений, но и образованного антипаписта в роли канцлера. «Макьявелли ведет жизнь, не соответствующую обычаям и нерелигиозную, он ел скоромное в дни святой пятницы, а кто его видел на проповедях?!» — заявлял один из отцов города. «Он сидел в трактире, — восклицал другой, — хуже того, — в библиотеке, читал старые книжонки. Не хотим философов! Долой философов!». Леоне Альбицци, представляя мнение знати, довершил эти обвинения ханжей и рутинеров главным: «Он ученый! Макьявелли историк, он насмешник и считает себя выше всех. . . Отечество нуждается в людях благонадежных, а не в ученых», — изрек Альбицци. «Долой ученых!»,— откликнулись члены совета.>16 За Макьявелли было подано 12 голосов, против — 555. Таково было соотношение прогрессивных и реакционных сил в Совете республики. Антимакьявеллисты XVI в. победили, так как школа медичейского абсолютизма привела раннюю буржуазию к политическому ожирению. Его испытал на себе и второй пред
==114
ставитель прогрессивной философии и науки эпохи Возрождения — современник Макьявелли — Леонардо да Винчи. И это вполне естественно по отношению к такому смелому, не знающему преград трезвому уму, который может быть сравним в этом плане с Макьявелли. Оба они стоят по своим идеям вне пределов средневековья, а в некоторых идеях и теориях — и за пределами Возрождения.> 17
Не случайно в первом издании своей книги (1550 г.) «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» Джордже Вазари писал о Леонардо: «Он создал в уме своем еретический взгляд на вещи, не согласный ни с какой религией, предпочитая, по-видимому, быть философом, а не христианином».>18 Подобно Макьявелли, который отказывался говорить о вещах, которыми управляет высшая сила, непостижимая человеческому разуму, Леонардо заявлял, что он оставляет неприкосновенными «коронованные писания»,т. е. Библию, потому что это якобы «высшая истина».>19 Это подтверждает глубочайшее равнодушие Леонардо к вопросам о сущности бога и души, ибо все видимые вещи, по его убеждению, порождены природой. . .
. . . Высокий, красивый, с ясным и спокойным взглядом, с холеной рыжеватой бородой, в берете и коротком красном плаще, с висевшим у пояса на цепочке маленьким альбомом, куда он заносил заметки и зарисовки, Леонардо казался живым вызовом благодушию, традиции и суеверию, и многие современники воспринимали его как гордеца, безбожника, безнравственного и бессердечного насмешника без родины и привязанностей. Многое из этой характеристики и поныне считается истиной и кочует из книги в книгу. Леонардо не был и всепрощающим проповедником добра. В. П. Зубов показал, что для Леонардо характерен не только конфликт с окружением, но и внутренний конфликт. Эти конфликты делают титаническую фигуру Леонардо да Винчи подлинно трагичной.>20 Эту сторону внутренних противоречий следует учесть при обращении к деятельности и других титанов Возрождения — Макьявелли, Лютера, Дюрера.
Однако и в этом внутреннем конфликте следует выделить решающее и наиболее характерное. Леонардо создает точное изображение повешенного по приказу Лоренцо Великолепного участника заговора Пацци,
8*
==115
убийцы Джульяно Медичи — Бернардо Бандини, который был доставлен из Константинополя, где он скрывался после побега из Флоренции. Он исполнил картину в красках, но сохранился лишь набросок и возле него — пометки о цвете различных частей костюма казненного. Свидетельствует ли эта хладнокровная работа о бессердечии, бесчеловечности, аполитичности великого художника? Боттичелли тоже написал по заказу Лоренцо Великолепного фреску, изображающую повешенных заговорщиков Пацци. Это было не только в порядке вещей, но и почетным заказом. К тому же Возрождение было эпохой не только красоты и гармонии, но и жестоких войн, гражданских столкновений, восстаний, казней и убийств. Леонардо вопросы гуманности и политической приверженности решает значительно шире. Леонардо рассуждает о том, что если бы государи обладали некими им изобретенными военными орудиями большой мощности, то была бы невозможна война, которую он считал «самым зверским из безумий».
