Титаны Возрождения - [39]

==108

также должен был заняться укреплениями. Вскоре он получает новое задание: соединить город Чезену с Адриатикой, прорыв к ней канал. В качестве генерального инженера и архитектора Леонардо начинает там работы, однако Чезену пришлось оставить и в конце сентября спешно перебраться в Имолу, где со своими войсками находился и Чезаре. С 7 октября в Имоле находился в качестве дипломатического представителя Флорентийской республики Никколо Макьявелли, который впервые встретился с Чезаре уже в июне и находился при нем до весны 1503 г. Более двух месяцев Леонардо и Макьявелли жили в небольшом городке и могли встретиться при дворе или вне его. Однако документальных свидетельств об этом нет. Покинув Чезаре Борджа, Леонардо в 1503 г. вернулся во Флоренцию и здесь получил заказ на роспись стены нового зала дворца Синьории. Противоположная стена была отведена Микеланджело. Сюжет, избранный для этого, был связан с битвой флорентийцев и миланцев при Ангиари (1440 г.). И здесь снова возможна если не личная, то идейная встреча двух великих флорентийцев: есть предположение, что этот сюжет был предложен канцлером Республики Никколо Макьявелли/ Второй раз они могли встретиться в 1507 г., когда Леонардо прибыл из Милана во Флоренцию по делу о дележе отцовского имущества и к весне 1508 г. успешно его завершил. Не лишено основания, как это показано в итальянском телефильме о Леонардо, поставленном в 1974 г. Ренато Кастеллани, что он воспользовался советом или помощью опытного и хитроумного канцлера Синьории — Макьявелли, который уехал с дипломатическим поручением в Тироль к императору Максимилиану в декабре 1507 г.

Отметка за поведение, которую нередко ставили Макьявелли или Леонардо за их личные и общественные поступки, теряет свое значение без учета условий эпохи, оригинальности и новизны их мышления на ее фоне и современного отношения к этим поступкам.

Никколо Макьявелли происходил из нобильского рода, на гербе которого был изображен голубой крест на серебряном фоне, с гвоздями на концах. Это и было эмблемой фамилии: «малькьявелло» означало «злой гвоздь», который может и повредить недругу, и постоять за себя. Никколо родился в бывшей феодальной башне,

==109

переделанной в узкий трехэтажный дом. И весь род Макьявелли давно отошел от феодальных традиций и стал пополанским, коммунальным, республиканским. Переход от голубого дворянского креста к пополанской красной лилии — это социальный путь Флоренции и многих других городов Италии в XIII—XV вв. Древняя итальянская поговорка «лучше быть головой ящерицы, чем хвостом льва» ушла в прошлое: оказалось, что лучше быть хвостом флорентийского льва, чем головой дворянской ящерицы. Род Макьявелли стал истинно гвельфским, выражающим интересы зарождающейся ранней буржуазии с ее трезвым и эгоистичным подходом к решению всех проблем. Никколо с детских лет не был склонен к религиозности, как и его отец, а проповеди фанатика Савонаролы считал «лживой подделкой».⁴ Падение Савонаролы открыло Никколо путь к должности секретаря второй канцелярии — канцлера Синьории, на которой он пробыл 14 лет, чему были причиной не одни политические убеждения, но и тонкий ум, достаточное образование, реалистическое мышление и неограниченная энергия, направленная на пользу своей республике. Работоспособность Макьявелли была неуемной: в течение 14 лет он составил несколько тысяч дипломатических писем, донесений, распоряжений, военных приказов, проектов законов; во флорентийском архиве сохранилось более 4 тыс. его собственноручных служебных писем; он совершил 30 дипломатических поездок с весьма сложными поручениями к императору, государям европейских стран, к папе, на церковный собор. Выполняя эти сложные поручения республики, Макьявелли не превратился в важничающего чиновника. Всю жизнь он сохранял живой, общительный характер, был полон юмора, а нередко и едкого сарказма. Любил хорошо одеться, особенно перед чужеземными государями. Не был он и чопорным моралистом, свидетельством чему его «Мандрагора». Был душой вечеринок, которые устраивали его сослуживцы: шутки и остроты заставляли всех хохотать до упаду. Макьявелли женился в 33 года, через год стал отцом первого ребенка — Бернардо, за которым последовали еще три сына — Лодовико, Пьеро и Гвидо и одна дочь — Бартоломеа. Он всегда беспокоился о своей семье, спешил домой из своих дальних поездок, с шутливой нежностью именовал ее своей «командой» {la

К оглавлению

==110

brigata}. Жена Макьявелли — мона Мариетта — неизменно с нетерпением ждала его возвращения домой.

По своему характеру Макьявелли отнюдь не был жестоким человеком. Он мучительно переживал многие трагические события, которыми тогда изобиловала итальянская и европейская действительность, что видно из его писем к родным и друзьям: за внешне шутливым тоном в них нередко сквозит негодование к мучителям и сочувствие страждущим, горести и беды которых он не мог ни предотвратить, ни пресечь.

В то же время и в теории, и на практике Макьявелли признавал необходимость решительных, а иногда и крайних мер в политике, когда речь шла об укреплении власти Флорентийской республики. Но обвинения его в кровожадности, личной жестокости, подстрекательстве тиранов, выдвигаемые некоторыми католическими авторами,