Титаны Возрождения - [37]

Как писал М. М. Ковалевский, республиканец Макьявелли — сторонник демократии — стал автором «Государя», так как считал,

==103

что в плохой республике необходима твердая власть.¹⁹ А. К. Дживелегов отмечал, что эта идея Макьявелли характеризует его как реалистического политика республиканского толка, пытавшегося познать общие законы политической жизни, чему соответствовал его «огромный, острый, безгранично смелый ум». ²⁰

Макьявелли, сделавший решительный шаг в направлении превращения политики в науку, не был свободен от противоречий. Однако на его смелое открытие в социологии и политической истории надо смотреть не с высоты XX в., а со стен еще не разрушенных в социальном смысле слова феодальных замков XVI в. Мировоззрение Макьявелли во многом было обусловлено исторической обстановкой своей эпохи, однако Энгельс справедливо требовал научного подхода к творениям прошлых эпох. «Человек, который судит о каждом философе не по тому, что является непреходящим, прогрессивным в его деятельности, а по тому, что было неизбежно преходящим, реакционным, судит по системе, — такой человек лучше бы молчал». ²¹

Насколько теория Макьявелли была нова, прогрессивна и революционна, свидетельствует отношение к ней реакционно-феодальных кругов XVI—XVII вв., прежде всего их идейной охранительницы — церкви. «Макьявелли понял, что, пока он не изолирует вопросы политики от вопросов морали и религии, до тех пор он будет беспомощно топтаться на месте и не скажет ничего нужного для жизни».²² И он сказал нужное для жизни: он «отделил политику от религиозной морали, у него достало смелости разрушить все те верования, перед которыми преклонялось средневековое общество».²³ Именно поэтому уже со времен Макьявелли не было безразличных по отношению к этому великому нарушителю феодально-католического спокойствия. Его критики искали и находили "двойственность в его сочинениях и мыслях, не давая себе труда задуматься над двойственностью самих явлений. Макьявелли чужд предрассудков, но предлагает учитывать судьбу, фортуну; призывает к радикальной перестройке государства, но пессимистически смотрит на природу человека; считает человека изначально плохим, но в особых условиях допускает достижение им высшего вида героизма; ратует за нового человека, но считает, что этот же человек как отдельная социальная единица должен

==104

быть подчинен интересам государства. Макьявелли обвиняли во многом, вплоть до того, что он, будучи блестящим драматургом и одним из творцов итальянского языка, был плохим поэтом и не знал греческого языка, что соответствовало действительности. Главный же водораздел среди критиков Макьявелли может быть проведен по принципу макьявеллистов и антимакьявеллистов, прогресса и реакции.

В 1559 г., при папе Павле IV, сочинения Макьявелли были внесены в папский «Индекс запрещенных книг», после чего их публикация, естественно, стала невозможной. В том же году было организовано сожжение изображения Макьявелли. Но и эти меры не остановили читающую и мыслящую публику. В 1590 г. вышло сочинение Юстуса Липсиуса «Политические книги», в котором излагалась теория великого флорентийца о месте религии в политике и государстве. В 1613 г. Каспар Шоппе раскрыл в своей книге идеи Макьявелли об отличии политики от морали. Через двадцать лет Габриэль Нодэ разъясняет дипломатические методы Макьявелли, а обращаясь к теории и практике государственных переворотов, поясняет смысл макьявеллиевского государя не как тирана, а как правителя нового типа. Пользуясь идеями Макьявелли, Р. Декарт обосновывает свой тезис о справедливых методах правления государей просвещенной монархии. Высоко ценил гений и идеи Макьявелли английский философ Ф. Бэкон. Теоретик и практик французского абсолютизма — Ришелье — признавал влияние идей Макьявелли на свои собственные сочинения и линию поведения. Наполеон читал, комментировал, а может быть и переводил «Государя». ²⁴

Крайне показательна история «тайного» Макьявелли. Пометки читателей XVII в. на полях его запрещенных книг и переписка, сохранившаяся в архивах, свидетельствуют о борьбе вокруг идей Макьявелли в эпоху, когда за хранение его сочинений пытали, а к их чтению в библиотеках допускали только по специальному разрешению. Флорентийский эрудит Якопо Гадди собирал о Макьявелли архивные сведения и опубликовал в 1648 г. работу о нем. Иезуиты, вроде Поссевино или Луккезини, проявляют свое резко отрицательное отношение к Макьявелли. История запрещенного Макьявелли свидетельствует о том, что не было полного разрыва между передовой философской мыслью Возрождения

==105

и идеями последующих столетий. Два века молчания вокруг идей Макьявелли не смогли радикально покончить с ними, как об этом пеклась ортодоксальная католическая цензура.²⁵ Политические идеи Макьявелли пересекают границы Италии и получают широкое распространение во Франции, Германии, Швейцарии, Нидерландах, Швеции. Уже во второй половине XVI в. в Швейцарии публикуются латинские переводы «Рассуждений» и «Государя». Их изучают не только эрудиты, но и политические деятели, что свидетельствует о реалистичности и действенности теории Макьявелли, «нужной для жизни». Австрийский дипломат Форстнер рассматривал «Государя» как итальянский образец нового принципата. В 1660 г. Конринг составил комментарий к «Государю» и, будучи медиком шведской королевы Кристины, очевидно, способствовал тому, что она стала почитательницей Макьявелли, познакомившись с его произведениями в переводе Амело де Ла Оссе. Своим переводом Ла Оссе открыл Макьявелли для всей Европы. Основываясь на «Рассуждениях», он характеризовал Макьявелли как республиканца, обучающего в «Государе» политических деятелей современным методам управления просвещенной монархией. Аналогичная оценка давалась Макьявелли и в сочинениях таких мыслителей, как Бейль, Вольтер, Руссо.