Титаны Возрождения - [40]

весьма преувеличены. Характерной чертой его биографии было сочетание политического писателя и политического деятеля: «...сначала жить, потом философствовать» (prius vivere, deinde philosophare).⁶ Поэтому многие его произведения носили и теоретический, и практический характер. Таковы его «Рассуждения о пизанских событиях» (1499 г.), «Сообщение о мерах, принятых Флорентийской республикой для замирения партий в Пистойе» (1502 г.), «О способах обращения с мятежным населением Вальдикьяно» (1502 г.). Он советовал применять решительные меры к любым нарушителям государственных интересов, сам участвуя в их поимке, как это было в случае с изменившим Флоренции кондотьером Паоло Вителли. «Описание способа, которым герцог Валентине убил Вителоцце Вителли» (1503 г.), могло в качестве образца решительности и беспощадности властителя стать частью его знаменитого «Государя». Его «Рассуждение об организации военных сил Флорентийского государства» (1506 г.) было не только политической декларацией, но и практической инструкцией по проведению в жизнь его давнишней идеи о замене наемных отрядов кондотьеров, всегда верных своей неверности, народным ополчением как прообразом национальной армии. С декабря 1505 г. он набирает рекрутов в городах республики, снабжает их оружием, составляет приказы. В мае 1507 г. в городе Сан-Джеминьяно им было собрано первое ополчение, и тем самым, как начертано на мемориальной доске,

==111

укрепленной на одной из древних башен этого города, он «вернул Италии ее право сражаться и проливать кровь за родину».⁷ Макьявелли считал важнейшим оружием новой армии патриотизм, хотя прекрасно понимал необходимость снабжения ее арбалетами и осадной техникой. Было набрано более 5 тыс. рекрутов, из которых было составлено тридцать отрядов. В 1507 г. секретарем военной комиссии Девяти был избран Макьявелли — вдохновитель и организатор ополчения; он и возглавлял ее до 1511 г.

Деятельность Макьявелли является ярким подтверждением той характеристики, которую дает титанам Возрождения Энгельс: они «живут в самой гуще интересов своего времени, принимают живое участие в практической борьбе... борются кто словом и пером, кто мечом, а кто и тем и другим вместе».⁸

В 1512 г. испанцы громят Флорентийскую республику и восстанавливают тиранию Медичи, Макьявелли попадает в тюрьму, подвергается пытке и высылается в свое небольшое имение Сант-Андреа близ Сан-Кашьяно. Имение это находилось недалеко от постоялого двора — придорожной гостиницы по пути в Рим — и поэтому получило название Альбергаччо («гостиничка»). 44-летний Макьявелли был осужден на вынужденное бездействие и превратился из динамичного путешественника в домоседа.

Все попытки устроиться на любой работе вплоть до репетиторской терпели крах, а служить чужим вельможам Макьявелли категорически отказывался. Он хотел служить только своей республике: «Я ни от чего не отказываюсь и никогда не отвергаю поручений республики, где я могу приносить пользу, что я и делаю, если не моими работами, то моими речами; если не речами, то проектами».⁹ Так, на десятом году ссылки он был приглашен в Рим на должность секретаря кардинала Просперо Колонна, но неприятие им папства и церковников заставило его отказаться от выгодного приглашения.¹⁰ Отказался он и от возможности служить французской монархии, заявив: «Предпочитаю умереть с голода во Флоренции, чем от несварения желудка в Фонтенбло»." Но гражданская казнь бывшего секретаря республики, который много лет был правой рукой главы государства и его первым советником, не смогла подавить его волю и интеллект. Он ведет жизнь не

==112

только сельского философа, но и титанически работающего писателя.

«Я встаю с восходом солнца, — писал Макьявелли, — и направляюсь к роще посмотреть на работу дровосеков, вырубающих мой лес, оттуда следую к ручью, а затем к птицеловному току. Я иду с книгой в кармане, либо с Данте и Петраркой, либо с Тибуллом и Овидием. Потом захожу на постоялый двор на большой дороге. Там интересно поговорить с приезжающими, узнать о новостях в чужих краях и на родине, наблюдать, сколь различны вкусы и фантазии людей. Когда наступает обеденный час, я в кругу своей семьи сижу за скромной трапезой. После обеда я возвращаюсь снова на постоялый двор, где обычно уже собрались его хозяин, мясник, мельник и два кирпичника. С ними я провожу остальную часть дня, играя в карты. . С наступлением вечера я возвращаюсь домой и иду в свою рабочую комнату. У двери я сбрасываю крестьянское платье, все в грязи и слякоти, облачаюсь в царственную придворную одежду и, переодетый достойным образом, иду к античным дворам людей древности. Там, любезно ими принятый, я насыщаюсь пищей, единственно пригодной мне и для которой я рожден. Там я не стесняюсь разговаривать с ними и спрашивать о смысле их деяний, и они, по свойственной им человечности, отвечают мне. И на протяжении четырех часов я не чувствую никакой тоски, забываю все тревоги, не боюсь бедности, меня не пугает смерть, и я весь переношусь к ним». ¹²

Античные писатели были для него не только учителями эрудиции, но и политическими советчиками. За 7 лет ссылки Никколо Макьявелли написал десять произведений, среди которых сделавшие ему имя трактаты «Государь» (1513 г.) и «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» (1513—1516 гг.), комедия «Мандрагора» (1518 г.) и сочинение «О военном искусстве» (1519— 1520 гг.). В связи с последней книгой Энгельс назвал Макьявелли «первым достойным упоминания военным писателем нового времени».