Тихий домик - [11]
Повариха надела на голову дуршлаг и улыбнулась.
— Вам не потребуется? — спросила она Лидию.
— Нашли время дурачиться! — Лидия бежала к канаве. — Смотрите, они заходят!..
Самолеты на бреющем полете прошли низко над дорогой и выпустили две очереди из пулеметов. Метнулись в сторону лошади, опрокинулись повозки. Но дети остались невредимы, так как спрятались в канаве.
Лежали молча, выжидая. Самолеты больше не вернулись.
— На первый раз только попугали, — снова улыбалась Авдотья Николаевна, продолжая прикрывать голову дуршлагом.
Она первая поднялась и пошла к повозкам. И ее увидели дети, и не могли сдержать смеха. Вскоре хохотали все — и дети и взрослые. Только Лидия не смеялась.
— Лучше бы нам идти лесом, — сказала она Павлу.
— Лесом можно никуда вообще не выйти, навеки заблудиться. Вот какие тут леса, — заметил Тишков, который оказался рядом.
Он замахал рукой.
— Слушайте меня внимательно! Никакой паники! Видите, гитлеровцы сами нас боятся, раз не возвращаются. Но открытым местом мы, конечно, дальше не пойдем. Здесь невдалеке начнется проселочная дорога. Пойдем ею. Только обязательно замаскируем каждую повозку ветками…
И снова застучали топоры. Рубили пушистые ветки берез, прикрывали ими повозки, сами прятались под ветками и даже лошадей замаскировали.
Одна лошадь была ранена, лежала на земле, из спины сочилась кровь. Дети окружили ее, испуганные, в глазах у многих стояли слезы. Увидев врача, стали просить:
— Тетя Лида! Помогите лошадке…
Лидия растерянно развела руками.
— Я не ветеринар… А потом, видите, она подыхает…
Тишков постоял возле раненой лошади, ласково потрепал ее по шее, потом сказал:
— Идите, ребята, усаживайтесь…
Теперь старались двигаться только лесом, проселками.
Было невыносимо жарко. Кончалась вода. А по дороге не попадалось ни озерца, ни болотца, ни лужицы. Дети изнемогали.
Тишков остановил колонну. Спрятались в тени под большими елями. Он разглядывал ребят. И его впервые так сильно поразил их усталый, истощенный вид. Может быть, он был не в праве и здесь рисковать? Может быть, надо было сдаться «на милость победителю»? Но разве фашисты победили?..
Нет! Не могут сломить они советских людей! — В это Никита Степанович верил безгранично. Не сломить им ни взрослых, ни детей. Ни минуту не сомневался он, что оккупация — явление временное.
И еще знал он — от фашистов пощады не жди. Поэтому любая возможность пробраться к нашим вселяла надежду, уверенность.
— Никита Степанович! А правильно ли мы делаем: не говорим взрослым и детям, что пытаемся пробиться к нашим?.. Это вселило бы хоть какую-то уверенность, придало бы силы… — засомневался Виктор Иванович. — Что вас смущает?..
Тишков достал кисет, свернул цигарку — папиросы у них уже кончились. Закурив, он молчал, что-то мучительно обдумывая.
— А вы верите, что мы выберемся? — наконец спросил он Виктора Ивановича.
— Надеюсь на русское авось, дорогой Никита Степанович!
— Да-да! Этим мы, русские, всегда отличались. На авось… В гражданскую мне пришлось быть в окружении. Кольцо белогвардейцев смыкалось. Нам предлагали сдаться, обещали даровать жизнь… А мы умирали, но, не сдавались… День, другой, третий… И на четвертый пришло подкрепление. Вражеское кольцо было прорвано… Вот какое вышло это авось!.. Это не то, что раньше было у мужика — «авось бог даст»… Нет, уважаемый Виктор Иванович! Крепче мы стали, сознательней. И теперь, если надеемся на что-то, значит чувствуем какую-то реальную возможность, пусть ничтожную, но возможность. Ее-то мы и должны использовать!.. А с детьми я поговорю. Только сначала нужно организовать разведку за водой. Тут должны быть болота, родники.
— Кто пойдет?
— Так у нас же организовалась разведывательная группа: Павел, Лидия, Зина…
Разведчики ушли в лес.
Тишков собрал всех ребят на полянке, предложил им расположиться поудобнее. Ребята легли на траву, молча, сурово смотрели на своего командира.
— Ребята! Я от вас не хочу скрывать ничего. Осталась последняя возможность вырваться к нашим. Это сопряжено с риском. И мы решили рискнуть…
— Так, значит, мы идем к нашим! — воскликнул Володя Большой. — Ура, ребята! Да здравствует наш командир!..
Никита Степанович улыбнулся. Он увидел, как повеселели дети, как оживились их лица.
— Нет, друзья мои, мы не идем… Мы только пытаемся пройти… А сможем ли, — этого никто не знает… Только хочу вам сказать — это последняя попытка. Если пройти не удастся — возвращаемся…
— А давайте все время идти и идти. Когда-нибудь мы ведь выйдем к нашим! — закричал Володя Маленький. — И питаться будем дичью, как Робинзон Крузо…
— Над головой Робинзона Крузо не кружились фашистские стервятники, — заметил Тишков.
— Никита Степанович! — сказал Вася Попов, застенчивый, большой любитель шахмат. — Мы все готовы идти и идти, только бы попасть к нашим. Неужели вы думаете, что мы между собой не совещались?… Да, мы обсудили все и хотели сказать вам. Можно?
— Можно! — сказал Тишков.
— Мы не хотим жить в оккупации, работать на врага. Мы готовы жизнь свою отдать за свободу, за Родину…
Тишков покачал головой, снова закурил.
— Хорошие, громкие, но… слова. У нас нет оружия, нет боеприпасов. Нет даже провианта. В лесах нас ждет голодная смерть. Плохо быть романтиками и фантазерами, лучше — реалистами. А реальная обстановка такова, что у нас нет иной возможности сохранить жизнь, как возвращение…
В предлагаемый сборник включены два ранних произведения Кортасара, «Экзамен» и «Дивертисмент», написанные им, когда он был еще в поисках своего литературного стиля. Однако и в них уже чувствуется настроение, которое сам он называл «буэнос-айресской грустью», и та неуловимая зыбкая музыка слова и ощущение интеллектуальной игры с читателем, которые впоследствии стали характерной чертой его неподражаемой прозы.
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.
Макар Мазай прошел удивительный путь — от полуграмотного батрачонка до знаменитого на весь мир сталевара, героя, которым гордилась страна. Осенью 1941 года гитлеровцы оккупировали Мариуполь. Захватив сталевара в плен, фашисты обещали ему все: славу, власть, деньги. Он предпочел смерть измене Родине. О жизни и гибели коммуниста Мазая рассказывает эта повесть.
Повесть для детей младшего школьного возраста. Эта небольшая повесть — странички детства великого русского ученого и революционера Николая Гавриловича Чернышевского, написанные его внучкой Ниной Михайловной Чернышевской.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дорогой друг!Эта книжка — рассказ о большом наводнении — была написана самой первой в том самом 1945 году, когда окончилась Вторая мировая война, когда не только тебя, но и твоих мамы и папы еще не было на свете. На страницах этой книжки муми-тролли появились впервые: и добрейшая Муми-мама, и рассеянный папа, и сам главный герой — их сын — знаменитый Муми-тролль.
«В стране невыученных уроков» вот уже сорок лет — самая читаемая в школе книга-сказка о лентяе и двоечнике Вите Перестукине. Ее автор, Лия Гераскина, написала продолжение сказки: «В стране невыученных уроков — 2», в котором уже Витя помогает своим друзьям.Книга имела успех, поэтому автор решила написать «Третье путешествие в страну невыученных уроков». Полюбившиеся герои — кот Кузя, пес Рекс и попугай Жако, а также известные исторические и литературные личности помогают друзьям Вити понять необходимость хорошо учиться.
И.С.Тургенев – имя уникальное даже в золотой плеяде классиков русской прозы XIX века. Это писатель, чье безупречное литературное мастерство соотносится со столь же безупречным знанием человеческой души. Тургенев обогатил русскую литературу самыми пленительными женскими образами и восхитительными, поэтичными картинами природы. Произведения Тургенева, облекающие высокую суть в изящно-простую сюжетную форму, по-прежнему не подвластны законам времени – и по-прежнему читаются так, словно написаны вчера…В романе «Отцы и дети» отразилась идеологическая борьба двух поколений, являвшаяся одной из главных особенностей общественной жизни 60-х годов XIX века.