Тихий берег Лебяжьего, или Приключения загольного бека - [4]
Сначала было так темно, что мы натыкались друг на друга, потом глаза привыкли. Прошли полем всю деревню и спрятались в сарайчике неподалеку от Столярова дома. Там было сено. Мы разлеглись на нем, а дверь приоткрыли. У Ваньки на руке хронометр. Это обыкновенные часы, только так называются. Правда, у них светятся стрелки. Ванька объявил, что встанет на первую вахту, дальше будем по очереди — по десять минут. Больше выдержать невозможно, захочется спать. Мы сразу заснули и, наверно, проспали бы до утра, если бы вдруг не страшный грохот. Оказывается, хлопнула дверь сарая: кто-то ее закрыл. Сначала мы побоялись подойти и открыть: неизвестно, кто ее прихлопнул, потом услышали, что во все щели дует ветер, поняли, в чем дело, и открыли. Луна была почти круглая, чуть-чуть крайчик откушен, и по ней скользили лохматые обрывки туч.
Моряк посмотрел на часы, — было без десяти двенадцать, — и тут мы увидели Юрку. Он шел к Столярову дому. Белые длинные ноги светились при луне и двигались страшно медленно. Потом стало видно только Юркину спину, а потом он и совсем пропал. Мы дрожали от холода, наверно, и все смотрели и смотрели, и было ничего не видно. Тут Ванька Моряк уставился в свой хронометр и тихо сказал, прямо чуть-чуть прохрипел: «Двенадцать часов!» Как нарочно, задул дикий ветер, деревья вокруг сарая закачались, зашумели, прямо как собаки завыли. И все равно мы держали дверь, не давая ей захлопнуться.
В окне Столярова дома зажегся свет. Мне стало жутко. Ванька сжал мою руку, так и держал. Потом кто-то закричал. Мне показалось, что — «Стой! Кто идет!» И все смолкло, и свет продолжал гореть, и Юрки все не было. Мы прямо не знали, что делать, и оба, и я, и Ванька, дрожали от холода.
Потом вдруг мимо нашего сарая промчался Юрка. Бежал, пригнув голову и размахивая руками. Бабочкина коробка прыгала у него от плеча к плечу. Мы подождали немного и пошли домой.
Утром, после завтрака, мы как всегда собрались на бревнах у скотного двора. Все, кроме Юрки и Альки. Было страшно любопытно, и мы волновались. Больше всех Нинка; все время грызла косу — возьмет в зубы и прикусит. Знаю, почему: она не любит, когда может выйти вранье, все равно какое, особенно у Юрки.
Наконец появился Алька. И сразу Юрка. Молча отдал Альке фонарик, сел и принялся ковырять палочкой землю. Алька показал рукой в сторону Столярова дома:
— Ты был там? Покажи ухо!
Юрка долго не отвечал, голову не поднимал, палочкой ковырялся, большую уже дырку вырыл. Потом поднял глаза на Альку и сказал, презрительно поджав губы:
— Я там был. Никакого уха нет, ничего нет, все враки, бабьи сплетни.
Мы, проверщики, молчали, не знали, что сказать. Алька заметил, обнахалился и закричал:
— Ты врун-брехун! Никуда не ходил, дома спал. Я знаю. Врун! Врун!
Юрка покраснел, потом побелел, шрамик на губе прямо вспыхнул, с ним всегда так, если очень злится, и ткнул Альку кулаком в нос, не сильно. Алька хотел дать сдачи, мы не позволили. Тогда он убежал в дом.
Ванька Моряк удивился:
— Юрка! Ты же был, мы видели, почему Альке не сказал?
Юрка вскочил:
— Видели? Видели? Что видели?
— Как ты бежал от Столярова дома.
— А-а, — протянул Юрка, успокоился, сел, забросил палочку далеко в крапиву. — Ну вас всех!
Нам непонятно, что мы еще могли увидеть, не успели спросить, как явился Алька. Остановился в позе перед Юркой и бросил ему к ногам тети Зинину вязаную варежку. Мы, мальчики, поняли и конечно промолчали. Девчонки не выдержали, заорали, завизжали:
— Дуэль! Дуэль!
Дуэль
Надо было обсудить дуэль тайно от взрослых, и мы собрались у бани. Поединок был назначен на послезавтра. Ванька Моряк сказал, что самое меньшее день надо на подготовку. Алька взял секундантом Алешку, Юрка — Ваньку Моряка. Надо было выбрать оружие. Пистолетов не было. Очень много спорили. Сначала решили, что пусть стреляются из ружей, но духовое ружье было одно, и еще спрятанное у Алькиной мамы. Из рогаток нельзя: можно выбить глаз. Нинка предложила деревянные сабли и щиты. Всем понравилось. Юрка отказался, сказал презрительно, что деревянными саблями дерутся только дети. А я знаю, у него на чердаке спрятана большая сабля с длинной поперечиной, как у крестоносцев. У Альки тоже есть. Правда, они в них уже давно не играют.
Алька предложил стреляться из лука. Это было несправедливо. У Альки лук привезен из города, покупной, железный, страшно сильный и стрелы длинные, ровные, с перьями на хвостиках. У Юрки самодельный, из можжевельника, и стрелы наколоты из простой доски. Они с тупыми наконечниками и без перьев. Несправедливо.
Ванька Моряк предложил пояса. У них на флоте дерутся поясами с медными пряжками, здорово получается. Он предложил свой пояс. Это понравилось, только не было второго такого.
Долго решали, как быть, и получилось, что лучше всего бокс. Только где достать перчатки? Моряк предложил вместо перчаток намотать на руки побольше и потуже веревки. Тогда не расшибешь костяшки пальцев.
Еще неизвестно было, когда считать конец дуэли. Тоже долго спорили, и опять неожиданно раздался скрипучий голос Сережки. Он сидел верхом на банной крыше и оттуда вякал:
