The Man of Property — Собственник - [43]

Сомс отказался от вина и сразу перешел к делу.
"If you've nothing better to do on Sunday, come down with me to Robin Hill, and give me your opinion on a building site."	— Если в воскресенье у вас не предвидится ничего более интересного, давайте съездим в Робин-Хилл, я хочу посоветоваться с вами относительно одного участка для постройки.
"Are you going to build?"	— Вы думаете строиться?

"Perhaps," said Soames; "but don't speak of it.	— Может быть, — сказал Сомс, — только никому не рассказывайте об этом.
I just want your opinion."	Я просто хочу посоветоваться с вами.
"Quite so," said the architect.	— Понимаю, — сказал архитектор.
Soames peered about the room.	Сомс оглядел комнату.
"You're rather high up here," he remarked.	— Высоко вы забрались! — заметил он.
Any information he could gather about the nature and scope of Bosinney's business would be all to the good.	Все подробности о характере и размерах работы Босини, которые ему удастся подметить, могут пригодиться в будущем.
"It does well enough for me so far," answered the architect.	— Пока что мне здесь удобно, — ответил Босини.
"You're accustomed to the swells."	— Вы просто привыкли к роскоши.
He knocked out his pipe, but replaced it empty between his teeth; it assisted him perhaps to carry on the conversation.	Он выбил трубку и, пустую, опять сунул ее в рот, — так, вероятно, ему было легче разговаривать.
Soames noted a hollow in each cheek, made as it were by suction.	Сомс заметил, что щеки у Босини впалые, должно быть, от постоянного сосания трубки.
"What do you pay for an office like this?" said he.	— Сколько вы платите за такое помещение? — спросил он.
"Fifty too much," replied Bosinney.	— Пятьдесят, и не плачу, а переплачиваю, — ответил Босини.
This answer impressed Soames favourably.	Ответ произвел на Сомса благоприятное впечатление.
"I suppose it is dear," he said.	— Да, дороговато, — сказал он.
"I'll call for you-on Sunday about eleven."	— Я заеду за вами в воскресенье часов в одиннадцать.
The following Sunday therefore he called for Bosinney in a hansom, and drove him to the station.	И в следующее воскресенье он заехал за Босини в кабриолете и повез его на вокзал.
On arriving at Robin Hill, they found no cab, and started to walk the mile and a half to the site.	На станции в Робин-Хилле лошадей не оказалось, и они прошли полторы мили до участка пешком.
It was the 1 st of August—a perfect day, with a burning sun and cloudless sky-and in the straight, narrow road leading up the hill their feet kicked up a yellow dust.	Было первое августа — прекрасный жаркий день; в небе ни облака. Их башмаки поднимали желтую пыль на прямой узкой дороге, взбегавшей на вершину холма.
"Gravel soil," remarked Soames, and sideways he glanced at the coat Bosinney wore.	— Гравий, — заметил Сомс и поглядел искоса на пальто Босини.
Into the side-pockets of this coat were thrust bundles of papers, and under one arm was carried a queer-looking stick.	Из карманов этого пальто торчали связки бумаг, под мышкой архитектор нес какую-то замысловатую палку.
Soames noted these and other peculiarities.	Сомс заметил эти, а также и еще кое-какие подробности.

No one but a clever man, or, indeed, a buccaneer, would have taken such liberties with his appearance; and though these eccentricities were revolting to Soames, he derived a certain satisfaction from them, as evidence of qualities by which he must inevitably profit.	Только талантливый человек или действительно «пират» мог позволить себе такую небрежность в костюме; и хотя эксцентричность Босини возмущала Сомса, до некоторой степени он даже остался доволен ею как признаком известных качеств, суливших ему самому выгоду.
If the fellow could build houses, what did his clothes matter?	Если этот малый умеет строить дома, стоило обращать внимание на его костюм?
"I told you," he said, "that I want this house to be a surprise, so don't say anything about it.	— Я уже говорил вам, что пока держу постройку в секрете, — сказал Сомс, — и вы тоже никому не рассказывайте.
I never talk of my affairs until they're carried through."	Я никогда не говорю о своих делах, пока они не закончены.
Bosinney nodded.	Босини мотнул головой.
"Let women into your plans," pursued Soames, "and you never know where it'll end."	— Только заикнитесь женщине о своих планах, — продолжал Сомс, — конца не увидишь болтовне.
"Ah!"	— Да-а! — сказал Босини.
Said Bosinney, "women are the devil!"	— Уж эти женщины!
This feeling had long been at the-bottom of Soames's heart; he had never, however, put it into words.	В глубине души Сомс давно пришел к такому же заключению; правда, он никогда не высказывал этой мысли вслух.
"Oh!" he Muttered, "so you're beginning to…."	— А! — пробормотал Сомс.
He stopped, but added, with an uncontrollable burst of spite: "June's got a temper of her own-always had."	— Значит, вы уже начинаете… — он запнулся, но не сдержал себя и закончил с раздражением: — Джун тоже с характером всегда этим отличалась.
"A temper's not a bad thing in an angel."	— Характер не такая уж плохая вещь для ангела.
Soames had never called Irene an angel.