The Man of Property — Собственник - [45]

He walked slowly back towards the site in deep thought.	Погрузившись в глубокое раздумье, он медленно шел к облюбованному участку.
His instinct told him that what the agent had said was true.	Инстинкт подсказывал ему, что агент говорил правду.
A cheap site.	Участок дешевый.
And the beauty of it was, that he knew the agent did not really think it cheap; so that his own intuitive knowledge was a victory over the agent's.	Но самая прелесть была в том, что агент, как Сомс был уверен, в действительности не считал участок дешевым; значит, его собственная интуиция взяла верх над интуицией агента.
'Cheap or not, I mean to have it,' he thought.	«Дешево или дорого, я все равно куплю», — думал Сомс.
The larks sprang up in front of his feet, the air was full of butterflies, a sweet fragrance rose from the wild grasses.	Жаворонки взлетали у него прямо из-под ног, в воздухе порхали бабочки, от густой травы шел нежный запах.
The sappy scent of the bracken stole forth from the wood, where, hidden in the depths, pigeons were cooing, and from afar on the warm breeze, came the rhythmic chiming of church bells.	Из леса, где, спрятавшись в зарослях, ворковали голуби, тянуло папоротником, и теплый ветер нес издалека мерный перезвон колоколов.
Soames walked with his eyes on the ground, his lips opening and closing as though in anticipation of a delicious morsel.	Сомс шел, опустив глаза, губы его то сжимались, то разжимались, словно в предвкушении лакомого кусочка.
But when he arrived at the site, Bosinney was nowhere to be seen.	Но, дойдя до места, он не нашел там Боснии.
After waiting some little time, he crossed the warren in the direction of the slope.	Подождав несколько минут, Сомс пересек пустырь, ведущий к склону холма.
He would have shouted, but dreaded the sound of his voice.	Он хотел было крикнуть, но побоялся звука собственного голоса.
The warren was as lonely as a prairie, its silence only broken by the rustle of rabbits bolting to their holes, and the song of the larks.	На лугу было пустынно, как в прериях, тишину нарушала только беготня кроликов, прятавшихся по своим норкам, и песнь жаворонка.
Soames, the pioneer-leader of the great Forsyte army advancing to the civilization of this wilderness, felt his spirit daunted by the loneliness, by the invisible singing, and the hot, sweet air.	Сомса — вожака головного отряда великой армии Форсайтов, несущих цивилизацию в эту глушь, — угнетали тишина луга, пение незримых жаворонков и душный, пряный воздух.
He had begun to retrace his steps when he at last caught sight of Bosinney.	Он повернул было назад, но в эту минуту увидел Босини.

The architect was sprawling under a large oak tree, whose trunk, with a huge spread of bough and foliage, ragged with age, stood on the verge of the rise.	Архитектор лежал, растянувшись под громадным старым дубом, поднимавшим над самым откосом свои могучие ветви с густой листвой.
Soames had to touch him on the shoulder before he looked up.	Сомсу пришлось тронуть Босини за плечо, чтобы тот заметил его.
"Hallo! Forsyte," he said,	— Алло, Форсайт! — сказал архитектор.
"I've found the very place for your house!	— Я нашел самое подходящее место для вашего дома.
Look here!"	Посмотрите!
Soames stood and looked, then he said, coldly:	Сомс постоял, посмотрел, потом сказал холодно:
"You may be very clever, but this site will cost me half as much again."	— Может быть, ваш выбор и неплох, но этот участок обойдется мне в полтора раза дороже.
"Hang the cost, man.	— Плюньте на цену.
Look at the view!"	Полюбуйтесь, какой вид!
Almost from their feet stretched ripe corn, dipping to a small dark copse beyond.	Почти около самых ног у них расстилалось золотистое поле, кончавшееся небольшой темной рощей.
A plain of fields and hedges spread to the distant grey-bluedowns.	Луга и изгороди уходили к далеким серо-голубым холмам.
In a silver streak to the right could be seen the line of the river.	Вдали справа серебряной полоской поблескивала река.
The sky was so blue, and the sun so bright, that an eternal summer seemed to reign over this prospect.	Небо было такое синее, солнце такое горячее, — казалось, что лето царит здесь вечно.
Thistledown floated round them, enraptured by the serenity, of the ether.	Пушинка чертополоха проплыла мимо них, упоенная безмятежностью воздуха.
The heat danced over the corn, and, pervading all, was a soft, insensible hum, like the murmur of bright minutes holding revel between earth and heaven.	Над полем дрожал зной, все кругом было пронизано нежным, еле уловимым жужжанием, словно мгновенья радости, в буйном веселье проносившиеся между землей и небом, шептали что-то друг другу.
Soames looked. In spite of himself, something swelled in his breast.	Сомс продолжал смотреть Против воли что-то ширилось у него в груди.
To live here in sight of all this, to be able to point it out to his friends, to talk of it, to possess it!	Жить здесь и видеть перед собой этот простор, показывать его знакомым, говорить о нем, владеть им!
His cheeks flushed.	Щеки его вспыхнули.
The warmth, the radiance, the glow, were sinking into his senses as, four years before, Irene's beauty had sunk into his senses and made him long for her.