The Man of Property — Собственник - [46]

Тепло, блеск, сияние захватило Сомса так же, как четыре года назад его захватила красота Ирэн.
He stole a glance at Bosinney, whose eyes, the eyes of the coachman's 'half-tame leopard,' seemed running wild over the landscape.	Он взглянул украдкой на Босини, глаза которого — глаза «полудикого леопарда», как его назвал кучер старого Джолиона, — с жадностью блуждали по ландшафту.

The sunlight had caught the promontories of the fellow's face, the bumpy cheekbones, the point of his chin, the vertical ridges above his brow; and Soames watched this rugged, enthusiastic, careless face with an unpleasant feeling.	Яркое солнце еще сильнее подчеркивало резкие черты его лица, выдающиеся скулы, подбородок, вертикальные складки на лбу; и Сомс с неприязненным чувством глядел на это суровое, вдохновенное, бездумное лицо.
A long, soft ripple of wind flowed over the corn, and brought a puff of warm air into their faces.	Мягкая волна зыби прошла по полю, и ветер тепло пахнул на них.
"I could build you a teaser here," said Bosinney, breaking the silence at last.	— Какой дом я бы вам здесь построил! — сказал Босини, прервав наконец молчание.
"I dare say," replied Soames, drily.	— Ну еще бы! — сухо ответил Сомс.
"You haven't got to pay for it."	— Ведь вам не придется платить за него.
"For about eight thousand I could build you a palace."	— Тысяч так за восемь я выстрою вам дворец.
Soames had become very pale—a struggle was going on within him.	Сомс побледнел — он боролся с собой.
He dropped his eyes, and said stubbornly:	Потом опустил глаза и сказал упрямо:
"I can't afford it."	— Мне это не по средствам.
And slowly, with his mousing walk, he led the way back to the first site.	И направил свои медленные, осторожные шаги обратно на первый участок.
They spent some time there going into particulars of the projected house, and then Soames returned to the agent's cottage.	Они пробыли там еще некоторое время, обсуждая детали будущего дома, а затем Сомс вернулся в коттедж к агенту.
He came out in about half an hour, and, joining Bosinney, started for the station.	Через полчаса он вышел и вместе с Босини отправился на станцию.
"Well," he said, hardly opening his lips, "I've taken that site of yours, after all."	— Так вот, — сказал Сомс, еле разжимая губы, — я все-таки остановился на вашем участке.
And again he was silent, confusedly debating how it was that this fellow, whom by habit he despised, should have overborne his own decision.	И снова замолчал, недоумевая, каким образом этот человек, которого он не мог не презирать, заставил его, Сомса, изменить свое решение.

V. A Forsyte Menage — Семейный очаг Форсайта

Like the enlightened thousands of his class and generation in this great city of London, who no longer believe in red velvet chairs, and know that groups of modern Italian marble are 'vieux jeu,' Soames Forsyte inhabited a house which did what it could.	Как и вся просвещенная верхушка лондонцев одного с ним класса и поколения, уже утратившая веру в красную плюшевую мебель и понимавшая, что итальянские мраморные группы современной работы — просто vieux jeu, Сомс Форсайт жил в таком доме, который мог сам постоять за себя.
It owned a copper door knocker of individual design, windows which had been altered to open outwards, hanging flower boxes filled with fuchsias, and at the back (a great feature) a little court tiled with jade-green tiles, and surrounded by pink hydrangeas in peacock-blue tubs.	На входной его двери висел медный молоток, выполненный по специальному заказу, оконные рамы были переделаны и открывались наружу, в подвесных цветочных ящиках росла фуксия, а за домом (немаловажная деталь) был маленький дворик, вымощенный зелеными плитами и уставленный по краям розовыми гортензиями в ярко-синих горшках.
Here, under a parchment-coloured Japanese sunshade covering the whole end, inhabitants or visitors could be screened from the eyes of the curious while they drank tea and examined at their leisure the latest of Soames's little silver boxes.	Здесь, под японским тентом цвета пергамента, закрывавшим часть двора, обитатели дома и гости, защищенные от любопытных взоров, пили чай и разглядывали на досуге последние новинки из коллекции табакерок Сомса.
The inner decoration favoured the First Empire and William Morris.	Внутреннее убранство комнат отдавало дань стилю ампир и Уильяму Моррису.
For its size, the house was commodious; there were countless nooks resembling birds' nests, and little things made of silver were deposited like eggs.	Дом был хоть и небольшой, но довольно поместительный, с множеством уютных уголков, напоминавших птичьи гнездышки, и множеством серебряных безделушек, которые лежали в этих гнездышках, как яички.
In this general perfection two kinds of fastidiousness were at war.	На общем фоне этого совершенства вели борьбу два различных вида изысканности.
There lived here a mistress who would have dwelt daintily on a desert island; a master whose daintiness was, as it were, an investment, cultivated by the owner for his advancement, in accordance with the laws of competition.