11. ВО РТУ ОНА ДЕРЖАЛА КУСОЧЕК ОДЕЯЛА
27 сентября. Комсорг архитектурного факультета Лариса Рыбникова
Выпавший накануне снег, первый снег в этом сезоне, играл на солнце миллионами бриллиантовых искр и моментально таял на холодном сентябрьском солнце. Лариса жила не далеко от института и чаще всего ходила пешком. Поднимаясь от своего дома на улице Декабристов, она как обычно прокручивала в голове планы на сегодняшний день.
Только что закончились летние каникулы перед третьим курсом. В первый же день к ней подошёл шустрый первокурсник, кажется Рогов его фамилия. Предложил провести конкурс акварельной живописи для оформления детских больниц города. В начале сентября они оформили больничку на Тургенева, всё руководство было в восторге. Решили, правда, до выхода с каникул старших курсов подождать. Вот уже неделя, а дело с детскими больницами так и стоит без движения. Надо бы объявление повесить о проведении конкурса. Конкурс без приза не бывает. Даже если он благотворительный. Значит надо с профкома денег стрясти, хотя бы для первой премии…
Приз должен быть ценным. То есть либо деньги, что проще, либо полезный в работе инструмент. Было бы неплохо выставить в качестве первой премии набор беличьих кистей. Неплохо, но где их взять? Альбом по искусству из «Дома книги» тоже вариант, но тут надо было заранее закупаться, так наугад там может ничего приличного не оказаться. Нет, всё-таки деньги самое лучшее. Рублей пятьдесят будет вполне приятно получить любому, а значит, будет смысл участвовать. Кроме этого надо обязательно грамоту от комитета комсомола, а лучше от ректората с печатями и подписями ректора и декана. Что-то мне подсказывает, что лет через двадцать, эта грамота будет гораздо ценнее тех денег, которые человек просто потратит на какую-то ерунду.
Так, перемалывая мысленно идеи конкурса, Лариса незаметно подошла к главному корпусу.
Тот же день. Павлов после возвращения из Кемерово.
Вернулся Сергей из столицы родного Кузбасса уже довольно поздно. Что-то засиделись с бывшими сотрудниками по оформительской команде комбината[36]. Сам Романов[37] приходил и рассказывал о том, как для шахты, комбината, Кемерова, Кузбасса и вообще всех и каждого важно, чтобы в Кремле заметили, обратили внимание, отреагировали на то, как здесь на комбинате замечательно идут дела.
Конечно, начальству надо, чтобы дотации на отрасль увеличивались. Это при плановой убыточности угледобычи. После рассказов отца, Серёге даже как-то страшновато стало от мрачных перспектив. Другой вариант тоже не очень. Альтернатива угледобыче – химические производства на базе угля, это такой удар по экологии, что жить в Кузбассе вообще будет невозможно. Итак, уже у нас шутят: – «не могу дышать тем, что не вижу».
Но заработать на желании местной власти пустить пыль в глаза Московскому начальству, пуркуа бы и не па[38]? Тем более что под музей шахтёрской славы в здании шахтоуправления выделили целый этаж. «Вам надо сочинить общую идею музей исходя из сверхзадачи – «Слава КПСС» - так сформулировал главную задачу директор комбината. В Кемеровский худфонд обращаться почему-то не стали. Решили, наверное, что на шахте есть целая бригада оформителей, так чего деньги терять. Рачительный, хозяйский подход. Как выдал Брежнев: - «Экономика должна быть экономной!».
Павлов увидел в этом деле, возможность получить кусочек одеяла на себя. Причём с дальней очень интересной перспективой. Ведь если показаться в этом проекте, то можно будет и народ к работе привлекать и материалы закупать. Всё, конечно, никто не отдаст, но какой-нибудь стенд вполне можно сделать, а то и не один.
Сергей топал по холодной сентябрьской ночи от автовокзала до общаги по грязным улицам частного сектора, одновременно прокручивая в мозгу эти мысли. При этом всё время мысль улетала в сладостные мечты, как он будет тратить полученные тыщи. Серёга гнал прочь преждевременные радости, но через пару шагов снова валил туда же. В комнате мужики ещё не ложились, поэтому поделился с ними, но они почему-то отнеслись к идее прохладно. Завистники! Зато легко набросал исходные установки для составления техзадания, первичные идеи и пожелания дирекции. Потом что-то стопарнулся. Тряхнул Расинского, но тот был в каких-то своих мыслях и ничего путного предложить не сумел. Говорит: - Павлов, ты прожектёр! Никто тебе ничего не даст. В лучшем случае, разрешать кисточки мыть и чай заваривать. Тебе это надо?
Первым, кого Павлов встретил в институте, был Борька Рогов.
- Серёга, привет! Как съездил? – он излучал радушие и открытость. – Всё решилось?
- Здорово! Нормально съездил. Решить, конечно, удалось не всё, но есть повод поговорить.
Борьке можно рассказать про блестящие перспективы. Он не такой тёртый калач, как Годик, но головастый. Рисовать, конечно, не умеет, чертит ещё хуже, чем рисует, зато запросто подбирает себе помощников и расставляет их по нужным местам. Я пока так не умею. Есть чему поучиться, а то рисовальщиков и чертёжников полно… Павлов в двух словах расписал суть дела.
