Тернии и звёзды - [20]

     - Григорий! Ты решил, наверное, нас уморить в этих чащобах? Пора остановиться, а то ты вместо добрых гостей получишь два истощённых трупа. Наша очередь вас угощать. Есть в этом очаге научной культуры какой-нибудь ресторан? – я остановился и выдал эту обличительную речь.

     - Николай! Об этом не может быть и речи! – Григорий пытался мне возражать. – Вы наши гости, поэтому милости прошу в «Дом Учёных», там есть ресторан и говорят, даже весьма неплохой.

     - Лейтенант Рогов, что за препирательства со старшим по званию! – я принимаю на себя командование нашей компанией. – Приказываю. Оправиться, привести себя в порядок и с песней, строем, дистанция через одного линейного… Шагом… Арш!

     Борька уже успел где-то потеряться, поэтому мы заняли один столик и просидели в этом действительно неплохом заведении до самого вечера. День прошёл совершенно бесполезно для дела, ради которого я собственно из Москвы приехал. Зато все были довольны проведённым временем.

Тот же день. Там же. Борис Рогов.

     Беседу с полковником я решил отложить на время, когда у него немного выветрятся алкогольные пары. По моим прикидкам это должно было случиться на третий день по приезду. Промахнулся! Оказалось, что отец не придумал ничего лучшего, чем везти их на свою историческую родину. Алтай это прекрасно, но тогда мне остаётся на беседу только вечер перед вылетом, а это точно будет обязательный банкет на посошок.

     Пока же взял на себя приготовление шашлыка, а после того как ветераны слиняли в леса, пошёл к своему братцу, узнать, что новенького у местных подростков. Молодёжная тусовка Городка[41] всегда отличалась насыщенной культурной жизнью. Иван встретил меня чересчур эмоционально.

     - Борька, слушай, тут какой-то нездоровый шухер идёт, похоже, по твоей прошлогодней теме. Дочка Аганбегяна проболталась, что её папаша собирается в Америку читать курс лекций по экономике социализма. Что она дура – это понятно, но ведь, сам знаешь, дыма без огня не бывает. Тебе этот хрен с бугра не звонил случайно?

     - За что ты академика так ласково? – удивляюсь я Ванькиной экспрессии, - нет, мне не звонил, хотя я дома бываю сейчас редко, но и предки мне ничего не передавали. Да и не должен был он мне звонить. Я ему напел, что буду в журналисты поступать, а сам пошёл в архитекторы. Так что несколько лет, мне можно не беспокоиться. Что до чтения лекций, не такая уж это редкость для вашего кампуса[42]. Твой батя в прошлом году тоже ездил в Чикаго.

     - Так то, оно так! Но одно дело точные и естественные науки, а другое – экономика. Половина естественников её и за науку то не считают. Сам же мне в прошлом году втирал. Скажи, зачем штатовцам экономика социализма?

     - Действительно, немного странно. Хотя… Во-первых, врага надо знать. Это старое мудрое правило любого успешного полководца. – Я изображаю глубокую задумчивость. - Интересно, от кого исходила инициатива? От заокеанских партнеров или от самого Абеля Гезевича? Это важно, но узнать об этом можно только от него самого, а он не скажет, а скажет – соврет.

     - Что толку болтать о том, что мы все равно не сможем узнать? Пошли лучше послушаем новый музон.

     - А что у тебя новенького? Ты, к слову, «Машину» слышал?

     - «Машину», если ты про «Машину времени», то не слышал. А из нового - тухмановский диск, новьё, еще двух недель нет, как «Мелодия» выпустила первую партию в продажу. Народ на второй день прочухал и всё в ТЦ с прилавков смёл.

     - Да, не гони, я вот спокойно в первый день купил. И себе и друзьям. Даже есть один для подарка, если хочешь, можешь приехать забрать.

     - Нафига мне диск, я уже себе переписал. Но, ты ловкий чувак! – Ванька переводит разговор на другую тему. - Тут у нас прикольную кассету принесли. Квинтет физфака МГУ. Исполнение, так себе, музыка никакая, зато слова очень даже. Руководитель, некий Никитин, придумал интересную форму. Берет стихи серьёзных поэтов от Шекспира и Вальтера Скотта до Окуджавы и Сухарева, придумывает к ним простенькую музыку, которую любой, знающий три аккорда сможет сбацать.

     - Здорово! Возвращаясь к «Машинистам», они делают что-то подобное, но наоборот. Макаревич пишет угарные тексты, а музыку они воруют у западных групп. Получается очень даже недурно. Я зимой кассету прикупил на Горбушке. Если соберешься к нам, дам послушать. Переписывать там бесполезно, - запись просто никакущая. Писали в зале. Шумы, голоса, всякая хренотень.

     Ты мне Никитинский квартет не перепишешь? Чистая кассетка найдётся?

     - Тебе везёт, я как раз басфовских[43] прикупил, так что сейчас и перекинем. С тебя пятёра.

     На автобусную остановку идти не хочется. Вспомнив свой летний опыт автостопа, выхожу на Бердское шоссе и практически сразу стоплю ЗИЛ с разговорчивым водилой. Он делится со мной последней новостью. Оказывается, по радио только что объявили о «вынужденной» посадке капитана Беленко в Японском Нагата. Вова, как назвался водитель, уверен, что лётчик просто слинял за бугор, прихватив самолёт, чтобы было, за что ништяки просить. Говорю, что поступок вообще-то свинский, а Беленко хуже Власова. Того-то хоть в плен захватили, а этот сам дезертировал. Полчаса до Речного пролетели за обсуждением этой новости совершенно незаметно.