Терапия пустого усилия. Когнитивно-ориентированный подход к быстрому облегчению душевной боли - [94]

Характерологические особенности пациентов откладывают свой отпечаток на вид конкретных субъективно–избыточных эмоций. Так, у синтонных личностей часто встречаются СИЭР в виде гнева, что значительно реже бывает у аутистических личностей и, видимо, никогда не бывает у психастеников. У аутистических личностей редко встречается СИЭР в виде вины за прошлое. Существуют «темы» пустых усилий, прямо зависящие от характерологического склада. Так, например, для синтонных, довольно типично стремление «здесь и сейчас найти общий язык с неприятелем», найти слова, которые «заставят его поступить по-человечески». Для психастеников характерно стремление «заставить себя воспринимать мир более просто», «чувствовать более ярко и точно», «не сомневаться и соображать быстрее».

Тогда как синтонные и аутистические личности однозначно говорят о чрезмерности своих избыточных эмоций, психастенические пациенты могут сомневаться в том, что переживают слишком сильно, ограничиваясь только подозрением своих эмоций в избыточности. Такие подозрения все равно говорят о существовании пустого усилия. Неуверенность в чрезмерности собственной эмоции у этих пациентов нужно расценивать как общую психастеническую склонность к сомнениям и неуверенности в собственных чувствах. При этом важно отметить, что в естественности естественных негативных эмоциональных реакций (не связанных с пустым усилием) не сомневаются даже психастеники.

Когда мы с вами говорили о позитивных и негативных пустых усилиях 1-го типа, мы отмечали, что тип пустого усилия, возникающий у конкретного человека зависит от его характерологического склада. Продуктивные пустые усилия первого типа характерны для реалистических характеров, негативные пустые усилия второго типа – для аутистических людей.

Знание всех этих особенностей, конечно, будет помогать в работе и нам, и пациентам, будет помогать нам находить пустые усилия – и свои, и чужие. На этапе привлечения характерологии после очередного развенчания собственного пустого усилия пациенту нужно обязательно задавать себе вопрос: «А не связано ли это мое попадание в ловушку ПУ с тем, что я пытался быть не-собой, здесь и сейчас стать другим, породить в себе чужие, не свойственные мне характерологические особенности?» Очень часто, наверное, в половине случаев ответ на этот вопрос будет положительным.

Вообще связь характерологии с пустыми усилиями – это большая и интересная тема, но в наши задачи здесь не входит говорить об этом подробно.

5) Изучение роли пустых усилий в личной истории.

Понятно, роль эта положительной быть не может по определению. Она всегда сугубо отрицательная. Даже если пустое усилие носит однозначно положительную нравственную направленность (например, «найти слова», чтобы уберечь ближнего от беды) – это то лучшее, которое (из-за своей нереализуемости) является врагом хорошего. Как мы уже говорили, пустое усилие всегда отнимает энергию, которая, не будь его, воплотилась бы в полезную деятельность. В поступки, быть может, не столь грандиозные, чем те, которые толкает рисует в воображении пустое усилие, но зато реальные.

Изучая вклад пустых усилий в личную историю, мы не ставим себе задачу найти их «исток». Например, выяснить кто, когда и каким образом, например, в раннем детстве заложил в человека то или иное нереализуемое стремление. Хотя такое исследование само по себе может быть интересным, информативным и многое объясняющим в личной истории человека, следует помнить, что таким образом склонность к пустому усилию не устранишь из души. С нашей точки зрения, склонность к пустому усилию является биологически или, если хотите, экзистенциально обусловленной, то есть заложенной в самих условиях человеческого существования. Поэтому, если бы «первое» пустое усилие не возникло бы в каких-то определенных детско-родительских отношениях, оно неминуемо возникло бы в какой-то другой коммуникации. Само по себе его возникновение неизбежно. И рано или поздно для него обязательно создались бы условия. Перефразируя тезис А.Эллиса об иррациональных суждениях, можно сказать, что не важно, где пациент впервые получил то или иное пустое усилие, важно то, что он до сих пор пытается его реализовать, опираясь (по определению) исключительно на свою собственную волю.

Тем не менее, осознание того, какой вред в жизни мы получаем от собственных пустых усилий, увеличивает мотивацию на контроль над ними, то есть на дальнейшее продвижение в терапии.

Итак, сочетание систематического применения МИВ с этими вспомогательными приемами существенно увеличивает эффективность систематического применения МИВ как такового. Конечно, это не какой-то застывший список, не полная и не единственно возможная аранжировка терапии. По–моему, тут есть большой потенциал для творчества.

Скажите пожалуйста, можно ли при изучении с пациентами пустых усилий в качестве иллюстративного материала использовать какие-либо художественные литературные произведения. То есть в каких литературных произведениях описаны пустые усилия?

Это хороший вопрос. Мы с вами видим, что пустые усилия – это очень частый феномен в человеческой жизни. Это явление, с которым связана львиная доля человеческого страдания вообще. И, казалось бы, такая вещь должна найти отражение в художественной литературе. Но…