Терапия пустого усилия. Когнитивно-ориентированный подход к быстрому облегчению душевной боли - [92]

Долгосрочная терапия пустого усилия нужна для людей с тревожно–ригидными душевными свойствами, попавших в ловушку «беспочвенного гуманизма». Именно в этих условиях пустые усилия «расцветают пышным цветом». Именно такие «беспочвенные гуманисты» подвержены душевной боли, связанной с попытками прямого волевого самоконтроля.

Конечно, когда мы говорим о работе с пациентами на уровне мировоззрения, мы не имеем в виду навязывание той или иной определенной мировоззренческой модели, несущей в себе противоядие против пустых усилий. Мы не склоняем пациентов к православию, буддизму или естественнонаучному взгляду на мир. Мировоззрение – это тонкая материя, это личное дело. Это – выбор каждого (свободный или несвободный, но в любом случае интимный), и выбор этот, наверное, не в компетенции психотерапии. Но, следуя нашей цели – уменьшить количество страдания, связанного с пустыми усилиями, мы должны показать пациентам, что есть идеологии, провоцирующие пустые усилия, и есть идеологии, их предотвращающие. И конфронтация с «беспочвенным гуманизмом» становится тогда насущным и необходимым психотерапевтическим делом. Долгосрочная терапия пустого усилия, стало быть, в современном мире должна быть проникнута нонконформизмом в хорошем смысле этого слова.

Думаю, в долгосрочной терапии пустого усилия мы можем пациентам предложить значительно больше, чем просто ситуационное обезболивание или решение конкретной психологической проблемы. Оставаясь в рамках психотерапии, мы можем заниматься здесь профилактикой пустых усилий, мы можем научить пациента их предвидеть, вовремя их замечать и самостоятельно их развенчивать. Мы можем помочь им поставить пустые усилия под контроль. Мы можем, таким образом, помочь им пользоваться всеми преимуществами языка и мышления, сведя к минимуму побочные эффекты последних в виде лишнего, не оправданного реальными обстоятельствами жизни страдания.

И еще один момент. Хорошим тестом на личностную идеологию, предрасполагающую к пустым усилиям может служить вопрос: «Отличается ли чем-нибудь «чувство долга» от «благого желания» и, если отличается, то чем?» Люди, идеологически предрасположенные к пустым усилиям, часто отвечают на этот вопрос положительно. Так, например, «долг перед семьей» и «желание заботиться о семье» являются для них разными вещами.

«Желание» выглядит для них как нечто однозначно искреннее, идущее от сердца, но при этом ненадежное, легко подверженное переменам. Такое желание – это то, что хорошо иметь, но при этом то, на что нельзя полагаться. Желанием нельзя управлять – во всяком случае, осознанно большинство людей в такое управление не верят.

Напротив, «чувство долга», может быть не столь искренно и непосредственно, зато значительно более надежно. «Долг» можно в себе поддерживать – и не в последнюю очередь волевым напряжением. Так, говорят, чтобы выполнить долг, нельзя «расслабляться» – это главная опасность для «долженствователя». Следовать или не следовать долгу зависит от внутренних волевых усилий. И усилия эти возможно приложить тогда, когда желание по каким-то причинам слабеет, угасает. То есть, якобы можно что-то делать благодаря именно чувству долга, без опоры на ветреное желание.

Между тем, обычно легко наглядно показать, что это не так. Мы не найдем в своих переживаниях иллюстрации того, что можно поступать из чувства долга, не основываясь на искреннем желании.

Вот типичный диалог с пациентом на эту тему:

П: «Ну, как же! Вот я, например, прихожу вечером домой усталая. Мне не хочется заниматься с детьми, готовить их к школе, проверять уроки и т.д. Мне хочется отдохнуть, почитать, телевизор посмотреть… Но я себя заставляю. Потому, что это мой долг. Я как раз через «не хочу» действую!

Т: «А что будет с Вами, если пустите все на самотек и отдохнете?»

П: «То есть?»

Т: «Что Вы будете испытывать, если вместо того, чтобы вечером заниматься детьми, уляжетесь с книжкой на диван?»

П: «Я поживу для себя и получу удовольствие!»

Т: «Вы уверены? Представьте себе эту ситуацию в деталях, со всеми последствиями!»

П: «Ну, последствия будут в том, что дети, возможно плохо выучат уроки. Пойдут в школу неухоженными. На это учителя обратят внимание…»

Т: «И что вы будете испытывать по этому поводу?»

П: «Естественно, мне будет стыдно… И я буду ругать себя…»

Т: «Это неприятное переживание?»

П: «Еще бы!»

Т: «Вы хотели бы избежать этих эмоций?»

П: «Разумеется…»

Т: «Есть такое желание? Понимаете, о чем я? У Вас есть желание не испытывать стыд. И есть желание отдохнуть. Какое из них сильнее, как Вы думаете?

П: «Вы хотите сказать, что я занимаюсь с детьми, чтобы не испытывать стыда?»

Т: «Ну, наверное, не только из–за этого. Наверное, эти занятия приносят Вам какое-то удовольствие, Вы ведь общаетесь со своими детьми. Но желание не испытывать стыд точно гарантирует Вас от «расслабления». Правда?»

П: «Во всяком случае, его я никуда не дену, это точно…»

Другими словами, «долг» представляет собой особый вид желания. А именно, желание, во–первых, неочевидное (т.е. не лежащее на поверхности), и во-вторых, желание, имеющее альтруистическую, социальную значимость. Но это, тем не менее, желание, не требующее дополнительного волевого подкрепления для своего существования. Желание-то, ведь, не нужно поддерживать.