…В ту ночь тоже упала звезда. Так ярко перечеркнув небосклон над Вольными Холмами. И Она тогда тоже загадала желание. А Он над ней посмеялся. Потому что звезды слишком легкомысленны и заняты, чтобы тратить свою бесконечность на людские желания. Та ночь была последней ночью перед ураганом из ужаса и боли. Последней ночью перед финальной битвой. Битвой, что утопила бы Вольные Холмы в крови, если бы не…
До реальности четко перед глазами проплывали картины битвы, последней, отчаянной попытки не становиться на колени перед силой и властью. И было страшно, и было тяжело, и рядом погибали друзья. И в воздухе стоял запах крови, а на губах застыл вкус победы. Они оба отдали свои жизни во имя правды. Во имя свободы. И, падая в утоптанную грязь, Она слабо улыбнулась, вспоминая свое желание, вверенное ветреной звезде. «Быть вместе с ним, во что бы то ни стало, вопреки всему». А Он в пылу битвы потерял ее верный взгляд. И все никак не мог найти, пока смерть не настигла его. И последними словами, сорвавшимися с белеющих губ, было: «Я найду тебя! Во что бы то ни стало! Вопреки всему!» И было это не просто так! И Вольные Холмы стали взаправду вольными! Благодаря их жизням. И еще сотням других…
— Что, что с тобой? — Он смотрел в ее затуманенный взор.
Она же, словно вынырнув из ледяной воды, задыхаясь, смотрела на него. И в глазах читалось безумие. Потому что разум отказывался это воспринимать.
— Вспомнила?! — радостно воскликнул Он и вскочил.
А Она кинулась в его объятия. Они долго кружились по мостовой, то весело хохоча, то нашептывая друг другу на ухо. Они плакали и смеялись… и были наконец-то счастливы. Они нашли друг друга. Во что бы то ни стало. Вопреки всему.
А потом она резко остановилась и сказала:
— Играй!
И Он без лишних слов подхватил лютню. И полилась их песня. Но теперь струны сплетались в крепких, страстных объятьях не с печально-одиноким дождем, а с чистым, по-весеннему прозрачным голосом, который нежно, но уверенно и громко пел слова такой родной песни, так нелепо чуждой этому миру.
— Ну, и угораздило же тебя здесь родиться! — рассмеялся Он, когда отзвенел последний аккорд.
Она в ответ лишь пожала плечами.
— Что ж, упрямец, ты оказался прав! — послышался тихий и спокойный голос Учителя. — Вы — мои самые непослушные ученики! Ты все вспомнила, милая?
Она внимательно на него посмотрела и медленно кивнула. А перед мысленным взором проплывали картины далекого прошлого. Очень далекого прошлого, которое в один миг превратилось в настоящее.
— Что ж, мои лучшие ученики, мы еще повоюем? Не могу не выполнить своего обещания. Да и не хочу его не выполнять. Идемте! Вольные Холмы ждут нас! — и он пошел вперед по дороге, не оборачиваясь.
Они переглянулись и поспешили за Учителем. Небеса вновь моросили мелким осенним дождем, размывая асфальт. Она была босая, и короткое белое платье трепал ветер. И разум уже давно не задавал вопросов, куда делись джинсы да откуда взялось платье. А так же куда и с кем она идет. Они просто растворились в осеннем дожде, и его теплая рука крепко сжимала ее ладонь. Они просто ушли, а Вольные Холмы радостно встретили своих освободителей…
… Дождинки рисовали причудливые дорожки на стекле. А Мария медленно отвела завороженный взгляд. Словно пережив историю своей подруги, она теперь с трудом воспринимала реальность. И лишь теперь поняв, кто же беседовал с ней так недавно и давно за этим столиком в недорогом кафе, что раньше так любили подруги. Мария больше не плакала. Она была рада за нее. И так хотелось догнать Учителя и задать ему несколько вопросов, но она знала, что он сказал все. Он и так слишком много сказал. Мария улыбнулась и пожелала подруге счастья.
Впрочем, уже через час она сочла странные мысли игрой уставшего и обезумевшего от горя воображения. Так уж мы устроены, люди. Никогда не услышим откровения звезд, не увидим смысла в дорожках дождя на запотевшем стекле. А если и услышим, то не поверим. И не поймем, что все в мире относительно. Счастье и горе, мудрость и глупость, разум и чувства, сказка и реальность, дружба, влюбленность и Любовь. Жизнь и смерть.
